Для полного сходства со штурмом средневековой крепости не хватает только лучников, осыпающих врага горящими стрелами. Но вместо них у нас, пожалуй, минометчики, стрелы которых жалят несколько больнее.
Из раскуроченных ворот завода выдвигается громадина нашего БТРа, усыпанная солдатами, направо и налево поливающих огнем из автоматов все живое. А за ним!.. Матерь Божья, вот уж чего не ожидала увидеть, так это «Ланд Круизера» Сырецкого, из каждого окна которого выглядывает ствол УЗИ, или «Калаша». Бодрый бас Петра Михайловича разносится по всему полю боя, призывая «Не отступать и не сдаваться!», «Бить врага до последнего» и т. д., а иногда выкрикивающий чисто русские проклятья, когда вражеская мина разрывалась в опасной близости от него, или автоматная очередь ложилась в самую дверцу. И это я, видите ли, решила поиграть в дедушку Ленина?!
— Ира! Сзади! — кричит Марат, и я, оборачиваюсь, успеваю заметить метрах в пяти направленный мне в голову ствол винтовки. Успеваю отметить даже то, что мой противник без костюма, и целит в меня через ночной прицел.
Молниеносно ухожу вправо — зрачок винтовки смещается за мной. Пригибаюсь — враг не спешит нажать на курок, ждет, когда со стопроцентной уверенностью будет знать, что цель не уйдет. А цель — это я, черт возьми! Замираю на месте, провоцируя его на выстрел. Парень волнуется. Тяжело и хрипло дышит, глаз, смотрящий на меня через прицел, подергивается в нервном тике. Понял, сволочь, с кем имеешь дело? Да я таких как ты на завтрак ем, в прямом смысле слова!
Его палец чуть сильнее давит на курок — он готовится выстрелить, но все еще поится моего молниеносного броска, которым я без труда вырвусь с линии огня. Я чуть смещаюсь влево — совсем чуть-чуть, но очень резко и неожиданно, и нервы парня не выдерживают. Он давит на курок, дернув винтовку влево, вслед за мной. Зря! Секунда, и я уже в прежнем положении, а пуля со свистом рассекает воздух там, где только что находилась моя голова. Надо отдать должное стрелку — последний в своей жизни выстрел он сделал великолепно, но… Промахнулся.
Разделявшие нас пять метров я преодолеваю в пол секунды, и резко рублю ребром ладони по его кадыку. Парень падает, захлебываясь собственной кровью. Извини, дорогой, но тебе и так не долго оставалось. Сколько ты в Безмолвии без костюма? Час? Два? Больше? Я просто облегчила тебе смерть.
Оглядываюсь, оценивая, насколько изменилось положение за те секунды, что я потратила на этого недоделанного снайпера. Не сильно. Вот только Марата больше нигде не видно. Ушел, сволочь, оставив меня на прицеле винтовки. Даже не удосужился проверить, справилась ли я. Настолько верит в меня? Ему настолько безразлично, умру я, или останусь в живых? Или он хочет моей смерти? Нет, в таком случае он не предупредил бы о грозящей опасности. Толя, или Сергей, обязательно прикрыли бы мне спину, да и я поступила бы так же. А этот бывший мародер просто умчался куда-то, бросив меня на поле боя.