На улице завывали собаки и дико орали коты. В углу пищали недовольные чем-то цыплята… Но я слышал лишь ровное потрескивание дров в печи, да Сашино дыхание поодаль. Уже сквозь сон я услышал Сашины слова:
— Спокойной ночи…
— Тебя туда же… — неразборчиво пробурчал я, впервые в жизни засыпая в ином мире. В Зазеркалье.
Мы не стали заводить будильник хотя бы по причине полного его отсутствия. Не смотря на то, что приют мы нашли в истинно деревенском доме, минимально зависящем от цивилизации, все же большая часть приборов в нем питалась от розетки. Увы, розетки теперь стали бесполезными, так что такие вещи как телевизор, видеомагнитофон или электропечь были для нас потеряны, равно как и дорогущие часы с радиоприемником, стоявшие на столе.
Единственным способом определить время для меня теперь стали лишь мои наручные часы — дорогое детище японцев, заводившееся от движения запястья.
Когда я проснулся, солнце уже светило вовсю, что было, в принципе логично, учитывая что мои часы показывали одиннадцать с гаком… Саша еще спала, и я не стал тревожить ее. Ставшим уже привычным движением я подхватил стоявший у двери автомат и вышел во двор — подышать свежим воздухом, и справить естественные нужды человека…
Какофония звуков, сопровождавшая вчера наш приезд в Молчановку, наконец-то улеглась. Дворовая живность, ошалевшая от нежданной и нежеланной свободы, убралась куда-то по своим делам, и я искренне надеялся, что больше мы их не увидим. Лишь во дворе, на скамейке, грелся на солнышке одинокий кот, окинувший меня ленивым взглядом и вернувшийся к своей кошачьей медитации.
Воздух и в самом деле был свежим. Мне, избалованному цивилизацией жителю города, деревенский воздух всегда казался чем-то нереальным. Но сейчас он был через чур свеж даже для пригорода. В нем не ощущалось ни малейшего намека на дым и копоть, не говоря уже о ставшем привычным в Медянске запахе свинца. Даже угольный дымок — первый признак деревни, и то полностью испарился за сутки полного отсутствия в округе человека.
Подобно древнему земледельцу, ото всюду ожидающему опасности, с автоматом в руке я обошел все свое хозяйство и, убедившись в том, что все относительно тихо, занялся делами. Задал сена корове, вовремя вспомнил, что эта рогатая скотина не только ест, но и пьет, и дал ей еще и воды. Проведал свиней и кур, решив накормить их как только Саша проснется. У кур, вдобавок, нашлось и четыре яйца, последнее из которых отбирать пришлось с боем — нахальная птица больно клюнула меня в руку, не желая отдавать свое добро…