Оглядев цветочный бордюр, мисс Марпл досадливо пощелкала языком и выдернула оттуда пышно разросшийся сорняк.
Она держала его в руке, когда в саду показался Эдгар Лоусон. Увидев мисс Марпл, он в нерешительности остановился. Но она громко его окликнула. Когда он подошел, она спросила, не знает ли он, где хранятся садовые инструменты.
Эдгар сказал, что где-то тут садовник, и он должен знать.
– Обидно видеть такую запущенность, – прощебетала мисс Марпл. – Я так люблю сады. – Она не хотела, чтобы Эдгар отправился на поиски инструментов, и поэтому поспешно продолжала: – Ведь это, в сущности, почти все, на что еще способна старая, бестолковая женщина. Вот вам, мистер Лоусон, наверное, совсем не до сада. У вас гораздо более важная работа. Ответственная работа при мистере Серроколде. Вот что интересно вам.
– Да, да, очень интересно, – тут же охотно отозвался он.
– И ваша помощь, конечно, крайне важна для мистера Серроколда.
Его лицо омрачилось.
– Вот этого я не знаю, не уверен. Дело в том, что за этим стоит…
Он не договорил. Мисс Марпл задумчиво разглядывала его. Жалкий, низенький и щуплый человечек в унылом, хотя и очень аккуратном темном костюме. Такого мало кто заметит, а если заметит – не запомнит…
Рядом была садовая скамья. Мисс Марпл направилась туда и села. Эдгар, насупившись, ждал, что еще она скажет.
– Я уверена, – подбадривающе прощебетала мисс Марпл, – что мистер Серроколд очень на вас полагается.
– Не знаю, – сказал Эдгар. – Право, не знаю. – Еще больше нахмурившись, он машинально уселся рядом. – Я нахожусь в очень трудном положении.
– Да? – сказала мисс Марпл.
Эдгар смотрел прямо перед собой.
– Все это весьма конфиденциально, – выпалил он вдруг.
– Да, да, конечно, – сказала мисс Марпл.
– Если бы я получил то, чем должен владеть по праву…
– Да?
– Вам я, пожалуй, могу сказать. Уверен, что от вас это не пойдет дальше.
– О нет! Можете всеце… – Она не договорила, поняв, что ему даже не требуются ее заверения.
– Мой отец… видите ли, мой отец – очень важная особа.
Да, теперь уже не надо было ничего говорить. Требовалось только слушать.
– Кроме мистера Серроколда, никто не знает. Видите ли, огласка могла бы повредить положению моего отца. – Он обернулся к ней и улыбнулся. Печальной улыбкой, полной затаенной гордости. – Дело в том, что я сын Уинстона Черчилля.[29]
– О, – сказала мисс Марпл. – Понимаю.
Она действительно с пониманием восприняла это заявление. Ей тут же вспомнилась довольно печальная история, случившаяся в ее родном Сент-Мэри-Мид, и то, чем эта история кончилась.
Эдгар Лоусон продолжал, его откровения звучали совсем как театральный монолог: