Нечто… нечто совершенно… иное… произвело на вас впечатление. Скажите, друг мой, что именно заставило вас настроиться на серьезный лад?
– По-моему… – не сразу ответил я, – миссис Таниос. У нее был такой вид… испуганный, что ли…
– Она испугалась меня?
– Нет, не вас. Тут что-то другое. Сначала ее рассуждения были такими спокойными, разумными – безусловно, она была обижена тетушкиной прихотью, однако готова была оставить все как есть. Вполне естественная реакция воспитанной, но довольно бесхарактерной женщины. И вдруг эта неожиданная перемена – она с готовностью поддержала все, что говорил ее муж. И вышла в холл вслед за нами… вышла почти украдкой…
Пуаро согласно кивал головой.
– И еще одна мелочь, которую вы, возможно, не заметили…
– Я замечаю все!
– Я говорю о визите ее мужа в «Литлгрин-хаус» в то последнее воскресенье. Я готов поклясться, что она ничего об этом не знала, это было для нее полной неожиданностью, и тем не менее, поняв намек, она тут же согласилась, что да, он говорил ей об этом и что она, по-видимому, забыла. Мне это не понравилось, Пуаро, совсем не понравилось.
– Вы совершенно правы, Гастингс, это был важный момент.
– Это произвело на меня удручающее впечатление: она чего-то боится.
Пуаро медленно наклонил голову.
– Вы почувствовали это? – спросил я.
– Да, не заметить это было довольно трудно. – Помолчав, он продолжал: – И тем не менее вам понравился Таниос, правда? Он вам показался приятным человеком, чистосердечным, добродушным, искренним – словом, привлекательным, вполне нормальным существом, несмотря на вашу душевную неприязнь к аргентинцам, португальцам и грекам?
– Да, – признался я.
В последовавшем затем молчании я разглядывал Пуаро.
– О чем вы думаете, Пуаро? – наконец не выдержал я.
– Я размышляю о разных людях: о красивом молодом Нормане Гейле, о грубовато-добродушной Эвелин Говард, приятном докторе Шеппарде, спокойном, рассудительном Найтоне.
Поначалу я не мог понять, почему он вспомнил о них – о тех, с кем имел дело в прошлых расследованиях.
– И что же? – спросил я.
– Они все были очень милые…
– Боже мой, Пуаро, неужели вы думаете, что Таниос…
– Нет-нет. Не делайте слишком поспешных выводов, Гастингс. Я только хочу заметить, что пристрастное отношение к людям часто мешает сделать правильные выводы. Следует доверять фактам, а не чувствам.
– Гм! – задумался я. – Фактов у нас не так-то много. Нет-нет, Пуаро, не нужно перечислять их вновь!
– Я буду краток, друг мой, не беспокойтесь. Прежде всего, мы имеем дело с преднамеренным убийством. Вы согласны, не так ли?