– Он беден или богат?
– Родди? Собственных денег у него не слишком много.
– И в то же время он расточителен?
С почти отсутствующим видом она ответила:
– Ни он, ни я особенно об этом не задумывались. Мы знали, что наступит день… – Она замолчала.
– Вы рассчитывали на наследство? – поспешил уточнить Пуаро. – Это понятно. Возможно, вы слышали о результатах вскрытия тела вашей тети? Она умерла от отравления морфином.
– Я ее не убивала, – холодно сказала Элинор Карлайл.
– Может, вы помогли ей совершить самоубийство?
– Помогла… что?.. Ах да… Понимаю. Нет, я этого не делала.
– Вы знали, что ваша тетушка не оставила завещания?
– Нет, я и понятия не имела об этом. – Ее голос теперь звучал бесцветно, равнодушно. Она отвечала автоматически, не проявляя никакого интереса.
– А вы, вы сами сделали завещание? – спросил сыщик.
– Да.
– Вы написали его в тот день, когда с вами об этом говорил доктор Лорд?
– Да.
И вновь лицо ее порозовело.
– Кому вы завещали свое состояние, мисс Карлайл?
Элинор тихо проговорила:
– Я завещала все Родди… Родерику Уэлману.
– Он знает об этом? – спросил Пуаро.
– Конечно нет, – быстро ответила она.
– Вы не обсуждали с ним этот вопрос?
– Разумеется, нет. Он ужасно бы расстроился – ему бы очень не понравилось то, что я сделала.
– Кому еще известно о содержании вашего завещания?
– Только мистеру Седдону и, возможно, его служащим.
– Завещание составлял для вас мистер Седдон?
– Да. Я написала ему в тот самый вечер, я имею в виду вечер того дня, когда со мной об этом говорил доктор Лорд.
– Вы сами отнесли это письмо на почту?
– Нет, опустила его в почтовый ящик вместе с другими письмами.
– Вы его написали, вложили в конверт, запечатали, приклеили марку и опустили в почтовый ящик – comme а?[30] Вы не раздумывали над письмом, не перечитывали его еще раз?
Элинор пристально посмотрела на него и сказала:
– Да, я перечитала его. Я вышла, чтобы поискать марки. А когда вернулась, то пробежала его еще раз по диагонали, чтобы быть уверенной, что в нем все ясно изложено.
– Кто-нибудь находился в это время в комнате?
– Только Родди.
– Он знал, чем вы заняты?
– Я же сказала вам – нет.
– Мог ли кто-нибудь еще прочитать ваше письмо, когда вы выходили из комнаты?
– Я не знаю… Кто-нибудь из слуг, вы имеете в виду? Полагаю, кто-нибудь мог бы и войти, пока я отсутствовала.
– И до того, как туда вошел мистер Уэлман?
– Да.
– И он тоже мог бы его прочесть? – поинтересовался Пуаро.
Когда Элинор заговорила, в голосе ее звучала явная насмешка:
– Смею вас заверить, мосье Пуаро, что мой «кузен», как вы его назвали, не читает чужих писем.