– Роули…
– Я не был на войне и никогда не сражался. Я не знаю, что такое война! Вместо этого я жил на ферме припеваючи, в полной безопасности. Счастливчик Роули! Но ты бы стыдилась такого мужа!
– Нет, Роули! Дело совсем не в этом…
– Именно в этом!
Он подошел ближе. Кровь прилила к его шее, на лбу обозначились вены. А этот взгляд – Линн однажды видела такой у быка, мимо которого проходила в поле. Бык топал ногой и тряс головой, постепенно наливаясь слепой яростью…
– Помолчи, Линн. Послушай разок меня для разнообразия. Я упустил то, что должен был иметь. Упустил возможность сражаться за мою страну. Вместо меня на фронт пошел мой лучший друг и погиб. Я видел мою девушку, одетую в военную форму и отправляющуюся далеко за море. Я был просто мужчиной, которого она оставила дома. Моя жизнь превратилась в ад – неужели ты этого не понимаешь, Линн? А потом ты вернулась – и все стало еще хуже. С того вечера у тети Кэти, когда я увидел, как ты смотришь на Дэвида Хантера. Но он тебя не получит, слышишь? Если ты не будешь моей, то не достанешься никому! Кто я, по-твоему?
– Роули…
Линн поднялась и стала медленно отступать к двери. Она была испугана. Перед ней стоял не человек, а дикий зверь.
– Я убил двоих, – продолжал Роули Клоуд. – Думаешь, я не смогу убить третьего?
– Роули…
Его руки сомкнулись на ее горле.
– Я больше не выдержу, Линн…
Комната завертелась вокруг нее, дышать становилось труднее, все погружалось во мрак…
Внезапно послышался кашель – чопорный и слегка искусственный.
Руки Роули безвольно опустились. Линн рухнула на пол бесформенной грудой.
В дверях, виновато покашливая, стоял Эркюль Пуаро.
– Надеюсь, я не помешал? – осведомился он. – Я стучал, но никто не ответил. Полагаю, вы были заняты?
Атмосфера была наэлектризованной до предела. Роули уставился на Пуаро. Казалось, он сейчас бросится на него, но вместо этого отвернулся и произнес бесцветным, невыразительным голосом:
– Вы появились как раз вовремя.
Эркюль Пуаро разрядил предгрозовую атмосферу, деловито спросив:
– Чайник кипит?
– Да, – тупо отозвался Роули.
– Тогда вы, может быть, приготовите кофе? Или чай, если это легче?
Роули повиновался, словно автомат.
Вынув из кармана чистый носовой платок, Пуаро обмакнул его в холодной воде, выжал и подошел к Линн.
– Обмотайте его вокруг шеи, мадемуазель, – вот так. У меня есть английская булавка. Холод сразу же облегчит боль.
Линн хриплым голосом поблагодарила его. Кухня «Плакучих ив», суетящийся Пуаро – все это походило на ночной кошмар. У нее кружилась голова и нестерпимо болело горло. Она пошатнулась. Пуаро осторожно подвел ее к стулу и усадил на него.