— Во всяких застольных играх искушена, но об этой никогда не слыхала. Разъясните ее мне.
Юнь еще раз рассказала ей правила игры, прибегая к разнообразным сравнениям, но все было напрасно. Тогда я со смехом заметил:
— Может быть, наставница приостановит свои рассуждения! Я знаю одно сравнение, и Су-юнь сразу уразумеет, в чем суть игры.
— Что же это за сравнение? — спросила Юнь. Я сказал им так:
— Журавль хорошо танцует, но не может пахать, бык умеет пахать, но не танцует. Такова природа вещей. Ты, наставляя ее, хочешь невозможного, к чему же зря стараться?
Су-юнь толкнула меня в плечо и весело сказала: — Так вот как вы отзываетесь обо мне! Юнь сердито приказала:
— Раскрывайте рты, но не давайте волю рукам. Тот, кто нарушит это правило, наказывается большой чаркой.
Су-юнь была молодцом, она нацедила полную чашку вина и выпила до последней капли. Я сказал Юнь:
— Можно пускать в ход руки, чтоб приласкать, но не разрешается бить.
Юнь, смеясь, толкнула Су-юнь ко мне на грудь и сказала:
— Господин может ласкать ее сколько угодно. Я возразил:
— До чего ты непонятлива. Удовольствие от ласки в ненамеренности, только неотесанная деревенщина может грубо тискать женщину.
Аромат жасмина, приколотого к волосам женщин, смешался с запахом вина, пудры и масла для волос и резко бил в нос. Я в шутку заметил:
— О, это простонародье! От него вонью за версту разит. Просто невмоготу.
Су-юнь, не сдержавшись, бросилась на меня с кулаками:
— Это от чьей же вони вам сделалось дурно? Юнь тут же вынесла приговор:
Она нарушила правило и наказывается двумя большими чашками!
Но он оскорбил меня, почему же я не могу поколотить его? — возразила Су-юнь.
Юнь разъяснила:
— Он сказал: «О, это простонародье». Я выбраню его за шутку и разъясню тебе, почему он так сказал.
Су-юнь пришлось выпить еще две чашки вина. Юнь пересказала ей нашу беседу о жасмине.
— Ладно, — согласилась Су-юнь. — Наказывайте меня.
И она выпила третью чашку.
— Говорят, что ты хорошо поешь. Может, споешь что-нибудь? — предложила Юнь.
И Су-юнь запела, отбивая по тарелочке ритм заколкой из слоновой кости. Юнь пришла в восхищение. Она весело пила вино, не заботясь, что пьянеет. Потом она села в паланкин и отправилась домой. Я еще поболтал с Су-юнь и домой воротился при свете луны.
В тот год мы жили в доме моего друга, Лу Бань-фана, в Сяошуанлоу. Через несколько дней супруга господина Лу от кого-то прослышала об этой истории. Она тайком сказала Юнь:
— Вы знаете, несколько дней назад ваш муж пьянствовал с двумя певичками у моста Десяти тысяч лет.
— Да, верно, — ответила Юнь.— Одна из певичек — я.