– Витает что-то такое… – неопределенно ответил я. – Заряди арбалет.
– Может, предупредить остальных?
– Дозор вроде не спит, да и как-то нечем доводы подкрепить …
Прошло с полчаса. Мы наточили оружие. Мик зарядил арбалет. Сержанты уже заставили легионеров лечь, но спали не многие. Не выпуская из рук меча, каждый тревожно бросал короткие взгляды в сторону леса. Взгляды были именно короткие – стоило чуть задержать его, и темнота начинала странным образом приближаться. Разглядев ствол ближайшего дерева, я стал смотреть на него непрерывно. Мрак вроде бы двинулся вперед, но спустя несколько мгновений отступил обратно. Я почувствовал себя увереннее.
– Что теперь? – спросил Мик, закончив с арбалетом.
– Расслабься, недолго осталось, – теперь я был в этом уверен. Мрак начал колыхаться – не снаружи, а где-то там… внутри. Показалось, что, чуть приглядевшись, я смогу увидеть лучше… Но – нет, темнота оставалась плотной. – Пойдем к повозке спинами прислонимся, – произнес я, – а костер пусть горит…
Мы стали ждать. Время, и без того никуда не торопившееся, казалось, вовсе остановилось…
– Кай… – вдруг шепнул Мик. Меня чуть не подбросило, слишком уж резко получилось.
– Что?
– Хреново мне что-то, – поморщившись, признался он.
– В смысле?
– В туалет хочу.
– Ты издеваешься?
– Нет.
– Нас сейчас будут убивать, а ты хочешь в туалет?
– Одно другому не мешает.
– Тут ты прав… НАПАДЕНИЕ!!!
Я закричал сразу, как только увидел. Мрак колыхнулся в очередной раз, внутри прорезались очертания чего-то, и уже через секунду полетели стрелы.
Резко повскакивали часовые – те, которым повезло не стать первыми жертвами. Послышались команды – я узнал голос лейтенанта Сименса. Не столько по интонации, сколько по количеству мата.
Вывалился из повозки инар Ристок – головой вниз. Я подумал, что от него уже ничего путного ждать не стоит, но он оправился фантастически быстро. Мгновенно вскочив, он сделал несколько резких пассов руками. В него вылетело из темноты сразу полдюжины стрел, но все они, не долетев чуть больше метра, разлетелись в щепки, наткнувшись на невидимую преграду.
Обстрел не прекращался ни на мгновение. В первые же полминуты из состава нашего взвода выпала почти половина легионеров. Нас с Миком спасло то, что мы все это время практически не двигались, стараясь хоть как-то разобраться в происходящем: потери уже катастрофические, а врага по-прежнему не видно.
Из прострации нас вывела только воткнувшаяся в телегу стрела. Произошло это очень вовремя: мрак выплеснул нападавших.
Когда первого из них осветило пламя костра, я смог его рассмотреть. Иг оказался не очень высок и не очень массивен. Определить истинный цвет кожи не представлялось возможным. С кончиков пяток до самых корней волос горец был покрыт краской, делающей кожу угольно-черной. Единственное, что было хорошо видно в темноте, так это его глаза: покрасневшие от вздутых сосудов, они светились одной лишь ненавистью. Из одежды, несмотря на прохладную погоду, на иге не было ничего, кроме штанов с короткими гачами, сделанными из какого-то грубого материала.