– В двенадцать. Понимаете, Ингрид иногда ходит в кино или в парикмахерскую. Тогда миссис Перри приходит посидеть со мной. Вообще-то она ужасная женщина.
– Почему? – спросил я.
– Все время гладит меня по голове и говорит: «Дорогая моя девочка», а поболтать с ней не о чем. Но она приносит мне конфеты.
– Сколько тебе лет, Джералдина?
– Десять и три месяца.
– Ты, кажется, хорошо ведешь умные разговоры, – заметил я.
– Это потому, что я часто разговариваю с папой, – серьезно сказала Джералдина.
– Значит, в день убийства ты обедала рано?
– Да, чтобы Ингрид смогла вымыть посуду и сразу же уйти.
– А в тот день ты смотрела из окна на прохожих?
– Да, но не все время. Около десяти я решала кроссворд.
– А вдруг ты все-таки видела, как мистер Карри подошел к дому?
Джералдина покачала головой:
– Нет, не видела. Конечно, это странно.
– Почему? Может быть, он пришел очень рано?
– Он не входил через парадный вход и не звонил в звонок. Иначе я бы его увидела.
– Возможно, он прошел через сад с другой стороны дома.
– Нет, – возразила Джералдина. – Задний двор граничит с садами других домов, а людям не нравится, когда лезут через их сад.
– Да, пожалуй, ты права.
– Хотела бы я знать, как выглядел этот мистер Карри, – сказала девочка.
– Ну, он был уже старый – около шестидесяти лет, гладко выбритый и в темно-сером костюме.
Джералдина покачала головой.
– Так выглядят многие, – с неодобрением промолвила она.
– Как бы то ни было, – заметил я, – тебе трудно запомнить, в какой день что происходит, когда ты все время лежишь и смотришь в окно.
– Вовсе нет, – поддалась на провокацию Джералдина. – Я могу рассказать вам обо всем, что происходило в то утро. Я знаю, когда пришла миссис Краб и когда она ушла.
– Ты имеешь в виду уборщицу?
– Да. Она бегает боком, как краб. У нее есть маленький мальчик. Иногда она приводит его с собой, но в тот день его не было. А потом, около десяти, мисс Пебмарш уходит из дому. Она ходит учить детей в школе для слепых. Миссис Краб уходит около двенадцати. Иногда она держит в руках сверток – наверное, уносит масло и сыр, так как мисс Пебмарш ничего не видит. А тот день я особенно хорошо помню, потому что поссорилась с Ингрид и она перестала со мной разговаривать. Я учу ее английскому, и она спросила, как по-английски «до свидания», – Ингрид сказала это по-немецки, auf wiedersehen. Я поняла, так как была в Швейцарии и слышала, как они прощаются. И еще там говорят «Gruss Gott»[35]. Это очень грубо звучит по-английски.
– Ну так что же ты ответила Ингрид?
Джералдина злорадно засмеялась и долго не могла остановиться.