– Мы располагаем всем, что для этого необходимо, – с достоинством ответил Киттеринг. – Кое-что будет доказано на основе логических доводов. Только не пытайтесь разыгрывать удивление, мистер Мейсон. Ваше частное объявление в сиэтлской газете говорит о том, что вы…
– Достаточно! – перебил его судья Кнокс. – Не будем переходить на личности. Можете задавать свидетелю вопросы, мистер Мейсон.
– Благодарю, ваша честь, – поклонился адвокат. – Мистер Лидс, я задам вам тот же вопрос, что и Джейсону Кэрроллу. Велись ли разговоры в вашем присутствии или в присутствии Джейсона Кэрролла о выгодах, которые будет иметь семья, если объявить Олдена Лидса недееспособным или поместить в санаторий?
Лидс тяжело вздохнул:
– Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Боюсь, что вам придется это сделать, – заметил Мейсон.
– Вопрос совершенно уместный, – согласился судья Кнокс.
– Ваша честь, – возразил Киттеринг, – если адвокат хочет поставить под сомнение показания Джейсона Кэрролла, он должен это делать сам, а не оказывать давление на свидетелей.
– Я не согласен с вами, – заявил судья. – Этот вопрос поможет понять намерения части свидетелей. Очевидно, если Олдена Лидса признают виновным, то его женитьба будет расстроена, что весьма выгодно для родственников. Можете отвечать на вопрос, мистер Лидс.
– Был разговор насчет того, чтобы меня назначить опекуном.
– Шла ли при этом речь, что это для вас выгодно?
Несколько секунд Фриман Лидс тяжело молчал.
– Нет, – наконец ответил он.
– И не было разговора о том, что вы унаследуете часть его состояния?
– Нет, – ответил Лидс после некоторого колебания.
– Обвиняемый – ваш старший брат?
– Да.
– Сколько вам было лет, когда он ушел из дома?
– Мне было семь лет.
– И когда вы с ним снова встретились?
– Около пяти лет назад.
– И все эти годы вы не поддерживали с ним связи?
– Нет.
– И даже не слышали о нем?
– Нет.
– И не знали, где он находится?
– Нет.
– Откуда же вы знаете, что обвиняемый – ваш брат? – подвел итог адвокат.
– Я узнал его, – ответил Лидс.
Мейсон хитро улыбнулся.
– А вы узнали бы брата, – учтиво осведомился он, – если бы он разорился?
По залу пронесся шепот. В двух или трех местах раздался смех.
Судья Кнокс сказал, с трудом сдерживая улыбку:
– Суду надо вынести решение, поэтому мы не можем допустить веселья в зале. Дело очень серьезное, поэтому попрошу публику сдерживать свои эмоции. Отвечайте на поставленный вопрос, мистер Лидс.
– Конечно, – подтвердил тот, – я бы его узнал и в этом случае.
– А если бы он появился у вашего черного хода оборванный, с сумой через плечо и попросил у вас хлеба, вы полагаете, что и тогда узнали бы в нем брата, с которым расстались давным-давно? – продолжал Мейсон.