Последняя «миссис Бьюли» — самый неуловимый персонаж в этом деле. Нам известно, что она держалась «отчужденно» со всеми. Даже полисмены, ведущие слежку, видели ее только издалека, так как получили указания не приближаться к ней. У нее не было друзей. Ее брак нигде не зарегистрирован. У нее даже не было имени. Как я говорил Мастерсу, все, что мне удалось узнать о ней, составляло одно большое Икс.
Бьюли, естественно, должен был иметь женщину-сообщника. Этот сообщник, игравший роль последней «миссис Бьюли», в реальной жизни был кем-то еще. Конечно, вы догадываетесь кем?
Берил издала звук, похожий на кипящий чайник.
— Вы отлично знаете, что нет! Кем был сообщник?
— Милдред Лайонс, — ответил Г. М.
— Милдред Лайонс? — громко вскрикнула Берил.
— Ш-ш! — прошипел Г. М., вынув сигару изо рта и быстро оглядевшись. — Ради бога, говорите тише!
— Но ведь Милдред Лайонс была… — начала Берил.
— Свидетелем обвинения, который… — добавил Деннис.
— Который никак не мог добиться осуждения Бьюли за убийство или что-нибудь еще. Может быть, — с усмешкой предположил Г. М., — эта идея кажется вам несколько парадоксальной?
— Можно назвать и так, — отозвался Деннис.
— Но подумайте, сынок. Если четвертое убийство Бьюли было трюком с целью спасти себя, то Милдред Лайонс должна быть сообщницей. Помимо ужасной истории о взгляде сквозь портьеры, она единственная заявляла, что видела «миссис Бьюли» вблизи и говорила с ней.
А если вам нужно доказательство, я предоставлю его вам. Помните вечер около месяца назад, когда мы все были в пабе Элфа Партриджа возле театра «Гранада»?
— Помним, — сказала Берил.
— До сих пор, — продолжал Г. М., — я вам излагал смутные идеи, возникшие у меня, когда Мастерс много лет назад прислал мне большое досье на Роджера Бьюли. Проклятие! — воскликнул он, охваченный гневом при этом воспоминании. — После заявлений, что он не нуждается в моей помощи, этому хорьку хватило наглости прислать мне досье с просьбой прочитать его и сделать комментарии!
Я кроткий человек, девочка моя, и никогда не использую грубых выражений. Иначе я велел бы ему взять это чертово досье и засунуть его… — Вспомнив о своей кротости, Г. М. кашлянул и воспроизвел на лице благочестивое выражение. — Я имел в виду, что это был не слишком приятный поступок, верно? Но, несмотря ни на что, я просмотрел досье.
— С вашей стороны это было в высшей степени по-христиански, — согласилась Берил, раздираемая недоумением, страхом и диким желанием расхохотаться в лицо старому маэстро. — Но куда именно…
— Куда я клоню?
— Да!
— Тем вечером в пабе Мастерс сказал, что у них есть новая улика. «Какой-то неизвестный автор написал пьесу о Бьюли, и этот автор знает слишком много». Разумеется, он имел в виду, что автором может быть сам Бьюли — впоследствии это оказалось правдой. «Он знает, что свидетелем была женщина, — продолжал Мастерс, — знает, куда она заглянула и что увидела, — знает все то, что должны были знать только полиция, вы и сама Милдред Лайонс».