Он поклонился Делле Стрит, пожал руку Мейсону, повернулся к выходу и спросил:
– Я могу выйти здесь?
Мейсон кивнул.
– Не говорите никому, что я был здесь, – попросил Дорлей Олдер. – Никому не говорите.
Большими шагами он подошел к двери, отворил ее и вышел, не оглянувшись, с достоинством и присущим ему властным и уверенным видом.
Несколько секунд Мейсон и его секретарь молчали.
– Ну? – вопрошающе посмотрела на шефа Делла.
– Позвони Дороти Феннер, – попросил Мейсон. – И скажи ей: я настаиваю на том, чтобы она держалась подальше от Джорджа Олдера. И не только от него: я настаиваю, чтобы в настоящее время ее не мог повидать и Дорлей Олдер. Ни при каких обстоятельствах.
Делла Стрит подняла брови.
– Все, что захотел бы сказать ей Дорлей Олдер, должно быть передано через меня, – пояснил Мейсон. – Заметила ли ты, Делла, – этот человек подчеркнул в разговоре с нами то, что все акции капитала Олдеров находятся под опекой.
– И что? – недоумевала она.
– А то, что предположительно десять процентов акций находятся в руках Кармен Монтеррей, и как раз эти акции не под опекой.
Делла Стрит на минутку задумалась.
– А эти десять процентов могут иметь существенное значение?
– Они могут иметь дьявольски существенное значение, Делла.
– Значит, получается, шеф, что мы в результате не приобрели союзника.
– Это в скором времени обнаружится, – сказал Мейсон.
– А как быстро наступит это время?
– Чертовски быстро! – с усмешкой сказал он. – Не успеем оглянуться!
Стук в дверь квартиры Дороти Феннер был тихим, но настойчивым, и все-таки было что-то извиняющееся в непрерывном негромком «тук-тук-тук-тук».
Дороти Феннер подошла к двери, распахнула ее и раздраженно сказала:
– Послушайте, вы, газетчики! Хоть бы предварительно звонили по телефону, а не ломились в дверь. Я…
И вдруг она испуганно замолчала.
– Можно войти? – сказал Джордж С. Олдер, переступая порог квартиры.
Дороти безмолвно отступила, держа дверь открытой.
– Газетчики сюда приходили? – спросил он.
Она кивнула.
– Это хорошо! – одобрил он.
– Садитесь, – пригласила она.
– Заприте, пожалуйста, дверь.
Поколебавшись мгновение, она повернулась к выходу и задвинула засов.
Квартира была старомодная, с высокими потолками, обставленная столь же старомодно, но в ней было просторно и светло. Темное дерево панелей и мебели придавало комнатам несколько унылый вид при дневном освещении, зато вечером они выглядели уютней и респектабельней.
– Ну, каковы ваши условия? – приступил Олдер к делу прямо с порога.
– Что вы имеете в виду? – спросила девушка.
Олдер сел на жесткий стул с прямой спинкой, стоявший около стола. Его поза свидетельствовала о том, что он готов в любую минуту вынуть чековую книжку и авторучку.