Всю дорогу они молчали.
На душе у Берни скребли кошки. Ему было стыдно. Стыдно перед бедной и ни в чем не виноватой Эстер. Стыдно за то, что она такая маленькая и так любит его, а он, неблагодарный изверг, ею пренебрегает, но ведь он тоже ее любит, любит по-настоящему, как будущий муж, а не так, как эту снова ставшую вмиг (на миг?) ненавистной Стефанию, которую он, собственно, вовсе даже и не любит и только почему-то все время думает о ней…
Уже на пороге дома, когда Эстер молча открыла своим ключиком замок и оглянулась, сами еще не зная, пригласить ли его войти или сделать обиженный вид, чтобы раз и навсегда проучить, Берни опередил ее и, шепнув «прости», стал ждать, когда она прикроет за собой дверь.
Это было невыносимо.
Эстер вошла в переднюю, но не сдержалась и снова выглянула на улицу.
Она успела заметить только спину Берни, торопливо выходившего в калитку, скрипучие петли которой еще утром смазал отец.
Через десять минут Берни стоял в телефонной будке и набирал номер Стефании Аурам.
Начал накрапывать дождь, и по стеклу побежали пресные капли вернувшихся вспять испарений земли.
Все в природе повторяется…
У Стефании никто не отвечал.
Берни почувствовал, что что-то неладно. Вероятно, ему подействовало на нервы глупое расставание с Эстер, которая не заслуживала подобного к себе отношения, однако Берни злился сейчас и на нее тоже, за то хотя бы, что она безропотно позволяет ему быть свободным в своих поступках, за то, что она раз и навсегда не предъявит на него свои права, за то в конце концов, что она не чувствует того, какая неразбериха творится в его голове! Почему она не понимает, что у него появилась другая женщина? Неужели она не осознает всей опасности своего положения?
Себя он просто презирал.
Была еще Стефания, но ненавидеть ее у него уже не было сил. Она сама издевалась над ним, она требовала его полного к себе внимания, она трахала его так, как будто хотела затрахать до смерти, она была эгоистка, садистка, бесстыжая шлюха!
Но она не подходила к телефону, и он был готов завыть волком от бессилия заставить ее сделать это…
Сперва он решил ехать домой и лечь спать. Потом вспомнил, что выспался в кинотеатре, а это значит, что ночь будет бессонной.
Он снова позвонил.
Телефон загадочно помалкивал.
Дверь открыли не сразу. Берни прислушался.
Изнутри доносилась приглушенная музыка. Выходит, там все-таки кто-то был, кто мог подойти к телефону.
Хорошо, что Берни уговорил себя не заезжать по дороге ни в какие бары «для смелости». Иначе несдобровать бы сейчас двери…