Все было именно так. Генри не мог смотреть на жену. Он хотел уйти и не мог решиться.
– Я это сделала для тебя, – наконец сказала она.
– Ты ничего не сделала, Речел, – ответил Генри.
– Разве ничего? Все закончилось…
Он уставился в белый потолок и стал слушать, как ветер воет в трубе и стучит в окно. Положив руку на простыню, Генри ощутил влагу. Она уже остыла – так же, как страсть, которая связывала его и жену весь этот месяц.
Вздохнув, Генри заставил себя говорить, чтобы закончить спектакль, который они вместе разыгрывали:
– Ты не поняла меня, Речел! Я не могу ненавидеть тебя. Я только себя могу ненавидеть – за то, что думаю, будто того, что есть, достаточно. Ты пытаешься заменить этим все остальное, а я – забыть, что люблю тебя. Так дальше не может продолжаться. Мы лишь увеличиваем расстояние между нами. Кажется, мы оба хотели сближения…
– Разве нам это не удалось? – спросила Речел, поворачиваясь к мужу.
– Нет, мы только проиграли. С тех пор, как я живу на твоей земле, я сделал два открытия: что очищение должно происходить изнутри и что нельзя спрятаться от правды… или от прошлого. Я больше не хочу прятаться ни от того, ни от другого.
– Это зима так действует на тебя, Генри. Поэтому ты страдаешь. Когда придет весна, ты будешь думать по-другому.
– Надеюсь, что я не буду страдать от твоего здравомыслия.
– Нет, весной ты просто уйдешь…
Речел погасила лампу, и теперь комнату освещало лишь пламя камина. Всю ночь Генри лежал неподвижно и не мог сомкнуть глаз. Он знал, что жена тоже не спит. Бежать было некуда – даже во сне.
* * *
На рассвете снегопад прекратился, и ветер утих. Но небо оставалось пасмурным, словно природа предупреждала людей о том, что ее милость непродолжительна. Генри лихорадочно работал в своей мастерской. Он вспомнил, что у него сегодня день рождения, и ему захотелось отпраздновать его за любимым занятием и выполнить просьбу умершего друга – завершить незаконченные картины.
Генри рисовал, и ему казалось, что Феникс стоит за его спиной и смотрит на холст через его плечо. Он мысленно благодарил Феникса за то, что тот подарил ему не только дружбу, но и мудрость, и спокойный, философский взгляд на вещи.
Чувствуя, что он устал и дальнейшая работа бесполезна, Генри вышел из мастерской, двинулся в гостиную и вдруг остановился, ощутив аромат кофе. Речел сидела на диване с чашкой горячего напитка. На столике перед ней стояли на подносе кофейник и вторая чашка.
Генри сел рядом с Речел, налил себе кофе, выпил и налил еще, удивляясь, почему жена не устроилась на кухне. Речел молчала и смотрела прямо перед собой, но он почувствовал, что она чего-то ждет, и насторожился.