Она сунула большие пальцы за ремень кожаных джинсов и качнулась на лакированных каблуках своих вишнево–красных ковбойских сапог. Узкие носы окантовывало блестящее мексиканское серебро. Непроницаемые, отливающие ртутным блеском линзы казались глазами какого–то фантастического насекомого.
— Ты ведь уличный самурай,— сказал Кейс.— Как давно ты на него работаешь?
— Пару месяцев.
— А до этого?
— Работала на другого. Видишь ли, я сама зарабатываю себе на жизнь.
Он кивнул.
— Забавно, Кейс.
— Что забавно?
— Такое впечатление, что я знаю тебя как облупленного. Этот профиль, о котором он говорил. Я знаю, что у тебя внутри.
— Ничего ты, сестренка, не знаешь.
— Ты же в полном порядке. То, что с тобой случилось,.— просто непруха.
— Ну, а как Армитидж? Он как, в полном порядке?
Преодолевая волны черной гальки, к ним приближался робот–краб. Его бронзовый панцирь казался древним, словно был сделан тысячи лет назад. Примерно в метре от сапог Молли робот выплеснул из себя луч света и на мгновение застыл, анализируя полученные данные.
— Знаешь, Кейс, я никогда не ищу на свою драгоценную задницу никаких приключений.
Краб повернул в сторону, но Молли ловко ударила его ногой; окантованный серебром носок сапога лязгнул по бронзовому панцирю. Агрегат упал на спину, засучил бронзовыми лапами и быстро перевернулся обратно.
Кейс сел на валун и стал водить носком ботинка по гальке, разрушая идеальную симметрию черных волн. Порылся по карманам в поисках сигарет.
— В рубашке,— подсказала девушка.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Кейс выудил из пачки мятую «ихэюанину», и девушка щелкнула тонкой стальной зажигалкой немецкого производства, блестевшей, как хирургический инструмент.
— Ладно, скажу. Этому мужику подвернулось что–то серьезное. У него большие деньги, которых не было раньше, и он все время получает еще и еще.— Кейс заметил явное напряжение в уголках губ девушки.— А может быть, наоборот, это он кому–то удачно подвернулся…— Она пожала плечами.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не знаю. Я знаю только то, что не знаю, на кого мы работаем.
Кейс посмотрел ей в глаза — в два круглых серебряных зеркальца. В субботу утром он вернулся из «Хилтона» в «Дешевый отель» и проспал десять часов. Затем он долго, без всякой цели, гулял вдоль портовой ограды, наблюдая, как кружатся чайки. Если она и следила за ним, то делала это очень незаметно. Он не пошел в Ночной Город, а вернулся в гроб и стал ждать звонка от Армитиджа. И вот в воскресный полдень он находился в тихом дворике, и рядом с ним — эта девушка с телом гимнастки и руками фокусника.