— Если угодно, сэр, анестезиолог ждет вас.
Санитар поклонился и, не дожидаясь Кейса, вернулся в клинику.
Пахло холодным металлом. Лед приятно холодил позвоночник.
Кейс, такой маленький, затерялся в огромной темноте, руки окоченели, его тело осталось где–то далеко внизу, а сам он летит по коридорам телевизионного неба.
Голоса.
И вдруг черный огонь пронесся по нервным сплетениям. Это была боль — боль, превосходящая все, что называют этим словом…
Лежи спокойно, не дергайся.
Рац и Линда Ли, Уэйдж и Лонни Зоун, моряки, жулики, шлюхи — сотни лиц среди неоновых джунглей под ядовито–серебристым небом — все где–то там, за тюремной оградой, за стенами черепной коробки…
Какого хрена, ты будешь наконец лежать спокойно!
Небо, бывшее прежде рябью статических помех, поблекло и превратились в бесцветье матрицы, а потом перед глазами замелькали сюрикены, его путеводные звездочки.
— Прекрати, Кейс, мне нужно попасть тебе в вену! Она склонилась над ним с голубым пластмассовым шприцем в руке.
— Если ты не будешь лежать спокойно, я проткну твое долбаное горло. В тебе еще полно эндорфинов.
Кейс проснулся в полной темноте и обнаружил, что девушка лежит рядом.
Шея казалась хрупкой, сплетенной из тонких хворостин. В самой середине позвоночника пульсировала боль. Перед глазами проносились смутные образы: то мерцающие коллажи из небоскребов Муравейника и дырявых фуллеровых куполов, то в тени каких–то мостов на него надвигались мрачные фигуры…
— Проснулся? Сегодня среда, Кейс.
Девушка села и, перегнувшись через него, начала что–то искать. Обнаженная грудь задела руку. Кейс услышал, как она открыла банку и стала пить.
— На.— Банка очутилась у него в руке.— Я вижу в темноте, Кейс. У меня в глазах миниатюрные фотоумножители.
— Спина болит.
— Это там, где брали спинномозговую жидкость. Тебе поменяли и ее, и всю кровь. Это из–за того, что у тебя теперь новая поджелудочная. Еще тебе вшили новый кусок печени. Что делали с нервами, мне не известно. Знаю только, было множество инъекций. Все держалось в строжайшей тайне.— Девушка опять легла.— Сейчас ночь, Кейс, два часа сорок три минуты двенадцать секунд. У меня часы выведены прямо на зрительный нерв.
Кейс с трудом сел и попытался попить из банки. Поперхнулся, закашлялся, тепловатая вода полилась на грудь и бедра.
— Мне нужна дека.— Кейс почти не поверил, что это его собственные слова. Он стал нащупывать одежду.— Я должен знать…
Молли засмеялась. Маленькие сильные руки обхватили его за плечи.
— Очень сожалею, торопыга. Но тебе придется подождать восемь дней. Твои нервы выскочат наружу, если ты подключишься с ходу. Доктора велели тебе отдыхать. Они считают, что все прошло удачно. Через день–два пойдем на консультацию.— Она снова засмеялась.