Кейс лег на спину.
— Где мы?
— Дома. В «Дешевом отеле».
— А где Армитидж?
— В «Хилтоне», продает бусы туземцам или еще что–то в этом роде. Мы скоро уезжаем отсюда. Амстердам, Париж, а потом домой, в Муравейник.— Молли тронула его за плечо.— Ну–ка, перевернись. Я сделаю тебе массаж.
Кейс лег на живот и вытянул вперед руки, пальцы коснулись стенки гроба. Девушка встала над ним на колени, кожаные джинсы холодили ему поясницу. Ее пальцы погладили шею.
— А почему ты здесь, а не в «Хилтоне»?
Вместо ответа она отвела руку назад и стала легкими круговыми движениями поглаживать ему мошонку. Так продолжалось около минуты, и все это время другая рука продолжала растирать ему шею. Кожаные джинсы негромко поскрипывали в такт ее движениям. Чувствуя, как член твердеет и начинает упираться в поролон, Кейс немного повернулся.
Боль в голове пульсировала по–прежнему, но шея не была уже такой хрупкой. Кейс приподнялся на локте и перевернулся, затем притянул девушку к себе, стал ласкать языком груди, твердые влажные соски касались его щек. Он нащупал молнию на кожаных джинсах и потянул вниз.
— Я сама,— сказала она,— я же все вижу.
В темноте послышался шорох кожи. Лежа рядом, девушка упорно брыкалась, пока наконец не избавилась от джинсов. Она перебросила через него ногу, и он коснулся в темноте ее лица. Почувствовал неожиданную твердость имплантированных линз.
— Не трогай,— остановила она,— будут следы от пальцев.
Затем она снова встала над ним на колени, взяла его ладонь и положила ее на себя — большой палец вдоль щели между ягодицами, а остальными накрыла влагалище. Когда она начала опускаться, перед его глазами снова пронеслись пульсирующие образы: какие–то лица, мигающие фрагменты неоновых реклам. Затем она опустилась совсем, и его спина судорожно выгнулась. Она стала двигаться вверх–вниз, все быстрее и быстрее, пока они оба не слились в едином оргазме и ее мокрые скользкие бедра изо всех сил не сдавили его ноги, и тогда перед его взором вспыхнула слепящая голубизна и время остановилось, как в безграничных просторах матрицы, где образы рвутся в клочья и уносятся ураганом вдаль.
На Нинсеи все так же танцевала толпа — только чуть менее плотная, как это и бывает в будни. Из аркад и салонов для игры в патинко выплескивались волны шума. Кейс заглянул в «Тац» и, как обычно, среди теплого, наполненного пивными парами полумрака увидел Зоуна, который присматривал за своими девочками. У стойки хлопотал Рац.
— Уэйджа не видел, Рац?
— Сегодня еще нет.
Увидев Молли, бармен демонстративно поднял бровь.