, когда ИскИн задумается, как бы ему стать умнее, Тьюринг сотрет его. Им же ни одна блядь не доверяет, да ты и сам это знаешь. Каждый когда–либо построенный ИскИн снабжен электромагнитным ружьем, прикрученным прямо к его виску.
Кейс рассматривал розовые сферы комбината.
— О'кей,— решился он наконец,— я ввожу вирус. Просмотри его инструкцию и скажи, что ты об этом думаешь.
Смутное чувство чьего–то присутствия за спиной на несколько секунд исчезло, затем появилось вновь.
— Клевая вещь, Кейс. Это — медленный вирус. Рабочий период порядка шести часов. Это — если взламывать военный объект.
— Или ИскИн,— обреченно вздохнул Кейс.— А мы–то сами, сумеем мы сделать заход?
— Конечно,— сказал конструкт.— Если ты не отягощен низменным страхом смерти.
— Что–то ты, старик, повторяешься.
— Так уж я устроен.
Когда Кейс вернулся в «Интерконтиненталь», Молли уже спала. Он сел на балконе и увидел, как вдоль изгиба Фрисайда поднимается авиетка с радужными полимерными крыльями, треугольная тень скользила по крышам и лужайкам, пока не исчезла за системой Ладо–Ачесон.
— Мне нужно прибалдеть,— сказал Кейс искусственной голубизне неба.— Я хочу словить кайф, ясно? И давись оно все конем, и хитрая поджелудочная, и вставки в печень, и это капсулированное дерьмо в крови.
Кейс ушел, не разбудив Молли, во всяком случае — так он надеялся. С этими зеркалами никогда нельзя быть уверенным. Он передернул плечами, стряхивая напряжение, и вошел в в лифт. Кроме него там оказалась молоденькая итальянка в белоснежном костюме, на скулах и носу — черный матовый грим. Белые нейлоновые туфельки со стальными набойками, в руках — непонятная на вид хреновина, нечто среднее между крохотным веслом и ортопедической стелькой. Судя по всему, девица намылилась играть в какую–то игру, знать бы только — в какую.
Кейс вышел на крышу и начал слоняться по лугу, среди деревьев и зонтиков, пока не набрел на бассейн, на фоне бирюзового кафеля — обнаженные тела. Он влез под тент и прижал к темному стеклянному окошку кредитную карточку.
— Суси,— сказал он,— или что там у вас.
Через десять минут прибежал китаец с заказом; Кейс лениво жевал сырого тунца с рисом и разглядывал купающихся.
— Господи,— воззвал он к тунцу.— Здесь же крыша съехать может.
— И не говори,— согласился чей–то голос.— Мне ли не знать! А ты — гангстер, верно?
Прищурившись, он посмотрел на нее против солнца. Длинное узкое молодое тело, загар — усиленный мелагенными препаратами, но безо всяких там парижских выкрутасов.
Девушка присела рядом с ним на корточки, роняя на кафель капли воды.