Она подцепила вилкой один из кусков и стала жевать.
— Не хочется мне что–то есть,— выдавил из себя Кейс. Его мозг словно поджарили, почище того бифштекса. Или нет, скорее уж бросили в горячий жир, да так там и оставили, затем жир охладился и застыл толстым слоем на усохших, съежившихся полушариях, ежесекундно простреливаемых зеленовато–пурпурными вспышками боли.
— Видок у тебя — полный абзац,— подбодрила его Молли.
Кейс попробовал вино. После бетафенэтиламина его вкус напоминал йод.
Свет в зале чуть потускнел.
— Le Restaurant Vingtie me Siecle,— раздался из ниоткуда голос с откровенным акцентом Муравейника,— с гордостью представляет вам голографическое кабаре мистера Питера Ривьеры.
Из–за столиков раздались редкие аплодисменты. Официант зажег свечу, поставил ее на их стол и начал убирать тарелки. Вскоре свечи замерцали на всех двенадцати столиках ресторана все бокалы были наполнены.
— Ну и что сейчас будет? — заинтересовался Кейс, но Армитидж не ответил.
Молли ковыряла пурпурным ногтем в зубах.
— Добрый вечер.— на небольшой эстраде в конце зала появился Ривьера.
Кейс заморгал глазами. Поглощенный своими страданиями, он не заметил эстраду. Даже не увидел, каким образом появился на ней Ривьера. Дальше было ещё хуже.
Сперва ему показалось, что Ривьеру освещает прожектор.
Но Ривьера фосфоресцировал. Сияние облегало его, как вторая кожа, освещало темные драпировки, висевшие за сценой. Этот тип излучал!
Ривьера улыбнулся. На нем был белый смокинг, черная гвоздика, вдетая в петлицу, переливалась холодными голубыми искрами. А когда он поднял, словно обнимая аудиторию, руки, ногти на его пальцах тоже вспыхнули. За стеной ресторана негромко плескалась вода.
— Сегодня вечером,— объявил, сияя миндалевидными глазами, Ривьера,— я бы хотел исполнить для вас расширенную программу. Моя новая работа.
На ладони правой руки, поднятой вверх, возник холодный кристалл света. Ривьера стряхнул его на пол. Из точки падения выпорхнул серый голубь, тут же исчезнувший в полумраке. Кто–то свистнул. Опять раздались аплодисменты.
— Моя работа называется «Кукла».— Ривьера опустил руки.— Я хочу посвятить сегодняшнюю премьеру леди 3–Джейн Мари–Франс Тессье–Эшпул.
Волна вежливых аплодисментов. Когда они стихли, Ривьера нашел глазами Молли и добавил:
— И еще одной даме.
Теперь электричество погасло полностью, несколько секунд зал освещался только неверным пламенем свечей. Ривьера опустил голову, его голографическая аура исчезла, но Кейс все еще различал стоящую на сцене фигуру.
Неяркие световые линии, вертикальные и горизонтальные, начали формировать вокруг сцены открытый световой куб. Чуть–чуть, на малую долю накала, загорелись ресторанные огни, они осветили сцену, заключенную в куб, словно созданный из затвердевшего лунного света. Опустив голову, закрыв глаза и вытянув напряженные руки вдоль тела, Ривьера дрожал, стараясь сосредоточиться. Неожиданно призрачный куб наполнился вещами, превратился в комнату — без четвертой стены, что позволяло публике наблюдать происходящее.