— Не начинай снова, Эш.
— Что не начинать? — выгнул бровь Ашерон.
Волосы на затылке у Зарека встали дыбом. Ашерон был слишком расслаблен. Его плечи не были напряжены, как бывало обычно при их встречах.
Между ними было две тысячи лет взаимной неприязни.
А человек, стоявший перед ним, вел себя так, будто Зарек был одним из тех Темных Охотников, с которыми Эш был дружен.
По спине пробежал холодок.
Он мог бы понять ненависть и гнев, но дружелюбный Ашерон вызывал раздражение.
— Разве ты здесь не для того, чтобы устроить мне разнос? — спросил Зарек.
— Ну и зачем мне делать это? — Эш хлопнул его по плечу.
Зарек зашипел и отшатнулся:
— Кто ты такой, черт возьми?
— Что случилось, Зарек?
Это точно не мог быть Ашерон.
Зарек воспользовался телекинезом и стянул темные очки с лица человека. Вместо подвижной ртути глаз Ашерона он увидел синеву.
Человеческие глаза незнакомца прищурились:
— Это было неразумно.
Следующее, что запомнил Зарек, был удар божественной силы.
Когда Саншайн проснулась, Тэлон упражнялся на перекладине, вися вниз головой и подтягивая тело вверх.
Зевнув, она села в кровати, медленно, томно потянулась.
— Здесь так жарко, — ее голос был низким и хриплым.
Тэлон расслабился, наблюдая за Саншайн, он продолжал висеть вверх тормашками, касаясь пола кончиками пальцев.
— Как ты себя чувствуешь?
Женщина стянула блузку через голову, и он немедленно напрягся, увидев черное кружево лифчика, обхватывающего ее грудь.
— Я испытываю голод, — выдохнула она, расстегивая спереди застежку бра, — и не по пище.
Его бровь взлетела вверх при виде того, как она погладила груди и опустила руки к брюкам.
О, это было жестоко.
Она медленно и чувственно стянула штаны:
— Ты нужен мне, Тэлон.
— Думаю, тебе нужен холодный душ.
Она двинулась в его сторону подобно львице, преследующей добычу.
Словно загипнотизированный, Тэлон не двигался. Она подошла к нему и провела руками вниз по его бедрам. Потом наклонилась, понюхала и лизнула тыльную сторону его коленей.
Тэлон застонал. Его тело отвердело и запульсировало. Он подтянулся, пытаясь отцепить ботинки от перекладины, но не смог сделать этого, потому что Саншайн подстерегла его губы и впилась в них неистовым поцелуем.
Она не могла мыслить ясно, когда отпрянула от него и взглянула в глаза цвета полуночи. Ее тело жило само по себе, горело огнем. Она могла сосредоточиться только на пульсирующем желании ощутить этого мужчину внутри себя, на неистовом стремлении почувствовать его руки на своем теле.
Саншайн никогда не испытывала такой сильной жажды. Такого голода, который ощущаешь на языке и чувствуешь вкус каждого крошечного кусочка тела мужчины.