— Твой огонь и твое тело.
— Ну и дела. Спасибо. Это означает, что если бы я была жирной и уродливой, ты выбежал бы за дверь?
— А ты выбежала бы за дверь, если бы я был таким?
Туше. Этот мужчина был скор на ответный удар.
— Возможно. Вероятно, я выломала бы ее, пытаясь сбежать.
Он засмеялся.
— Я бросился бы за тобой.
— Да?
— Да.
Но за кем он побежал бы — за Саншайн или Ниньей?
Этот вопрос неотступно ее преследовал.
Саншайн наклонилась и поцеловала Тэлона в лоб.
— Ты должен поспать, потому что и вправду выглядишь утомленным.
Был почти полдень, и в отличие от нее он не бодрствовал днем.
— О'кей. Не забудь, что четверка и знак фунта — это телефон Ника, если тебе будет что-нибудь нужно. И не уходи далеко. Камулус вернется, но я не знаю, когда. Здесь, по крайней мере, аллигаторы задержат их. Будь поближе, чтобы я мог добраться до тебя, если что-то случится.
Она кивнула:
— Если меня не будет в доме, значит, я рисую на крыльце прямо за дверью. Обещаю.
— Хорошо, — он ткнулся носом в ее щеку, потом поцеловал, — увидимся через несколько часов.
Саншайн уложила его, оделась, погасила свет и тихо вышла наружу, чтобы порисовать.
Когда день закончился, она все еще сидела на крыльце, думая о том, что Тэлон жил здесь столетиями и никогда не видел красоты этого болота днем.
Он никогда не видел, как пятна солнечных лучей пляшут на воде, не замечал ярко зеленого мха на пеньке у причала. Ночь забирала все цвета.
Было страшно жаль, что он должен так жить. Один во всем мире, без…
Она поежилась, когда в ее голове появилось слово «солнечный свет».
— Черт, — пробормотала она, — насколько это смешно?
Однако, это не мешало сердцу болеть за него.
Он был одинок, не решаясь никого подпускать к себе близко из-за Камулуса. Как же это было ужасно.
В сумерках она собрала свои инструменты и зашла в дом, провожаемая взглядом Бет, наблюдающей с причала. Саншайн сморщила нос от командирского вида аллигатора и бросила ему остатки крекеров.
Физически она чувствовала себя намного лучше, но мысленно ощущала боль.
Она глядела на спящего Тэлона. Он был созданием ночи. Буквально. Она не сможет изменить его. Никогда.
Он был бессмертен.
Она была человеком.
Для них не было никакой надежды.
От этой мысли ей хотелось кричать.
«В действительности у них есть шанс освободиться».
Но Тэлон должен согласиться на это. А потом что? Она должна была бы стать его женой? Он ожидал бы, что она станет такой, как Нинья?
При этой мысли она вздрогнула. Без обид, но Нинья была дурочкой.
И не то, чтобы было неправильно жить для того чтобы доставлять удовольствие мужу. Но как Нинья, она возвела это на совершенно новый уровень. Она никогда не спрашивала его ни о чем и никогда не возражала ему.