— Скажи мне, что ты хочешь сделать. Желаешь ли ты, чтобы я просил у Артемиды вернуть твою душу?
Тэлон думал. Прямо сейчас он стоял над пропастью, не думая никогда, что так будет. Ни разу за свою бытность Темного охотника он не посмел мечтать о том, что Нинья могла бы вернуться.
Что она могла бы…
Тэлон закрыл глаза и вздрогнул.
Нинья не вернулась. Ашерон был прав.
Она была мертва.
Женщина в доме не была его женой.
Это была Саншайн. Энергичная, заботливая женщина, в которой сочетались огонь и мужество. У нее могла быть душа его жены, но она была кем-то еще. Кем-то, без кого он не хотел жить. Та, кого он не смел удерживать.
Он почувствовал, что его сердце разорвано в клочья. Саншайн была человеком. Со временем она могла бы забыть его и иметь другую жизнь. Любить кого-то еще.
Эта мысль пронзила его, но он должен это сделать.
Так или иначе, он потерял бы ее. По крайней мере, у нее оставался шанс быть счастливой с тем, кто ее не убьет.
— Нет, — ответил Тэлон спокойно. — Я не хочу требовать свою душу обратно, зная, что потеряю Саншайн из-за ярости Камулуса. Я не хочу получить свободу такой ценой.
— Ты уверен?
Он кивнул, потом отрицательно мотнул головой.
— Если честно, Ти-Рекс, я больше ни в чем не уверен, — он посмотрел на него. — Ты когда-нибудь любил?
Ашерон стоически выдержал его пристальный взгляд и не ответил.
— Знаешь, жизнь и любовь — это то, что можно заменить, а людей — нет. Если ты знаешь эту женщину и по-настоящему любишь ее, разве это не достойный случай, чтобы освободиться и быть с ней?
— Но если я ее потеряю…
— Что значит если, Кельт? Единственное, в чем я уверен, так это в том, что если ты не попробуешь, тогда потеряешь ее точно.
— Но если я позволю ей уйти, то, по крайней мере, она будет жива.
— Много ты прожил после смерти Ниньи?
— Это несправедливо.
— Мне не платят за то, чтобы быть справедливым. Мне платят за то, чтобы я дал пинка под задницу даймонам, — Ашерон устало вздохнул. — Знаешь, столетия назад я встретил в Китае мудрого человека, который сказал мне: «Кто позволяет страху управлять собою, у того страх — хозяин».
— Конфуций?
— Нет. Минг-Кван. Он был рыбаком, и продавал мне то, что я называл лучшим zong zi[76], сделанным когда-либо.
От этого неожиданного комментария Тэлон нахмурился. Эта информация об Ашероне была из той, о которой никто ничего не знал и не мог бы вытянуть ее из него.
— Ты странный человек, Ашерон Партенопайус. Скажи, как бы ты поступил на моем месте?
Ашерон скрести руки на груди.
— Я никогда не притворялся кем-то другим, кроме себя, Тэлон. Не я должен испытать на себе последствия твоих поступков. Ты сам должен решить, что делать.