Что у него на уме?
Эллис корчился в постели. Выхода нет. Он беспомощен, одинок и, несмотря на открытое окно и отсутствие охраны, заключенный, приговоренный к постели проклятой сломанной ногой. Крейн мог сделать с ним все что угодно: передать полиции, шантажировать – все.
Но станет ли такой богатый и образованный человек использовать свое преимущество? «Единственный способ, если мы хотим спасти ее. И вас тоже» – так он сказал. Он собирается помочь ему? Зачем? Что творится в душе у этого парня?
Эллис бился над решением этой головоломки, а стрелки часов неумолимо ползли по циферблату. В этом большом здоровом человеке было нечто такое, чего никак не мог понять Эллис. Крейн спокоен, холоден и осторожен. Однако время от времени его лицо выражает страх… Ну, разновидность страха, который так хорошо понимал Кашмен: тайный, скрытый, болезненный страх, который проявляется лишь в незаметном дрожании рук и в изменении цвета глаз. Почему он боится? Чего? Если Эллис это поймет, этим оружием он и будет защищаться. Представив себе возможные выходы из положения, Эллис позвал Грейс, но, вспомнив, что она глухая и не может его услышать, успокоился: сама придет. После полудня – Крейна не было уже полтора ча-са – открылась дверь и вошла Грейс. Несмотря на бледное лицо и покрасневшие, воспаленные глаза, она показалась Эллису очень привлекательной, и он захотел опрокинуть ее тут же на постель и сжать в объятиях, ощутить ее тело…
– Хотите поесть? – спросила она, не подходя к постели.
– Поесть? – рявкнул он. – Конечно, нет. Ты ни о чем, кроме себя, не думаешь. Сядь сюда.
Грейс не двигалась. Она сложила руки на груди, и на лице ее появилось упрямое выражение. Эллис смутился, увидев такую перемену в ней. Он думал, что она по-прежнему выполнит любой его приказ и он будет орать на нее. Но теперь он видел перед собой другого человека.
– Что вам нужно? – спросила Грейс, глядя прямо на него.
– Ты грязная маленькая воровка, – сказал он. – Ты слишком расхрабрилась.
– Если это все, что вы можете сказать, то я ухожу, – перебила она его.
«Если бы только можно было дотянуться до нее, – думал Эллис с гневом. – Как она смеет меня перебивать! Черт возьми, стоит им прилично одеться, как они наглеют на глазах. Сорвать бы с нее платье, таскать за волосы…»
– И не смотрите на меня так, – твердо произнесла Грейс. – Вы похожи на дикое животное, а это мне не нравится.
Эллис закрыл глаза.
«Потерпи, – сказал он себе, – сейчас она полезна, придет время, и она поплатится за все…»
– Я болен, – пробормотал он, – не обращай внимания. Нога болит и голова тоже, а ты называешь меня диким животным.