В этот поздний час замок и город спали крепким сном, и дорога была почти пуста. Лишь один-единственный всадник, молодой человек лет двадцати, одетый в добротный дорожный костюм, не спеша, будто в нерешительности, ехал в направлении замка. Время от времени он и вовсе останавливался и осматривался вокруг. В такие моменты взгляд юноши становился мечтательным и чуточку грустным, а затаенная нежность в его глазах безошибочно указывала на то, что этот горный край был его родиной, страной его детства, которую он покинул много лет назад и теперь, после длительного отсутствия, вновь оказался в родных местах. Тот древний замок на холме вблизи быстрой горной реки некогда был его домом…
Горы те звались Пиренеи, река — Арьеж, замок — Тараскон, а молодой человек, о котором мы только что говорили, был Филипп Аквитанский, граф Кантабрии и Андорры. Изредка его называли Коротышкой, ибо был он невысок ростом, но чаще всего — Красивым или Красавчиком, и прозвище это не нуждалось в особых комментариях. Филипп действительно был красив; в его безупречно правильных чертах лица даже самый дотошный взгляд не отыскал бы ни малейшего изъяна, а его белокурым с золотистым отливом волосам позавидовала бы черной завистью любая блондинка.
Всякий раз, когда его называли Красивым, Красавчиком, Филипп снисходительно улыбался — ему нравилось это прозвище. Однако его улыбка мигом становилась горькой, когда он слышал свое имя с эпитетом Справедливый — так звали его отца, герцога…
Дон Филипп, герцог Аквитанский, принц Беарнский, граф Испанской Марки, верховный сюзерен Мальорки и Минорки, князь-протектор Гаскони и Каталонии, пэр Галлии, был самым могущественным и грозным из всех галльских вельмож. Он владел Гасконью — одной из пяти исторических провинций Галлии, а также Балеарскими островами в Средиземноморье и почти всей Каталонией (которая тоже была провинцией Галлии), за исключением графства Барселонского. Влияние в остальных трех провинциях — Провансе, Лангедоке и Савойе — делили между собой король, маркиз Готийский, герцог Савойский и граф Прованский; а в Лангедоке, к тому же, заметную роль играли кастильские короли, которые владели графством Нарбонн.
Надо сказать, что в последние сто лет правления династии галльских Каролингов, чаще называемых просто Тулузцами, так как они были из рода графов Тулузских, королевство Галльское представляло собой весьма шаткое образование. Являясь по сути союзом самостоятельных княжеств, лишь номинально подчиненных королю, Галлия находилась в состоянии неустойчивого равновесия. Вражда меж двумя самыми могущественными княжескими родами, герцогами Аквитанскими и графами Прованскими, передававшаяся из поколения в поколение, была ничем иным, как борьбой за галльский престол, которая становилась все ожесточеннее по мере дробления королевского домена на отдельные графства. И только благодаря поддержке со стороны маркизов Готийских и герцогов Савойских четырем последним королям Галлии удавалось удержать в своих руках кормило верховной власти.