Поздно вечером зазвонил Сонин телефон.
– Что-то случилось? Тебе нужно уходить? – испугался Князев, и у него стали совсем детские глаза.
Соня не раз слышала, как он разговаривал по телефону, как грубовато отвечал кому-то – «я сам решу» или «приеду, сам посмотрю», как решителен он был со всеми, кроме нее, и это сочетание силы перед всеми и слабости перед ней и было тем, что привлекало ее очень сильно, очень-очень сильно, до холода в животе, до головокружения, до обморока.
– Это Ариша, – сказала она одними губами.
Ариша рассказывала об элитарном клубе «Гейша», куда можно попасть только по рекомендации, и Ариша попала.
– Самое главное – понять, какой архетип мужчины перед тобой. Какая женщина ему нужна в постели – женщина-девочка, любовница, мать, хозяйка…
– А что, «хозяйка» в постели пироги печет?
– Не знаю, – серьезно ответила Ариша, – это их ноу-хау. Пока что я записалась на недельный семинар по оральному сексу. Чему тут можно учиться целую неделю? Интересно, правда?
– Интересно, – Соня провела пальцем по затылку Князева – колется…
Сейчас она чувствовала себя всезнающей, снисходительной и мудрой, как великие любовницы, как Елена Прекрасная, как Нефертити, как Жозефина, и уж точно мудрее и опытнее, чем весь элитарный клуб «Гейша», включая даже прошедших обучение на семинаре по оральному сексу. Движения рук Князева ничем не отличались от движения любых опытных мужских рук, но… То, что происходило сегодня в коммуналке на Фонтанке под загадочное Бумбарашкино шарканье, нельзя было назвать сексом и вообще никак нельзя было назвать, разве только чудом, чудом превращения тела в душу, души в тело, а плоти единой в золотистый свет и торжество духа. И какое может быть деление на духовную и физическую любовь, если каждый кусочек его души и тела – чудо?.. Если все давно сказано: скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье – без кавычек, потому что это про них.
Князев наклонился к Соне.
– Ариша, я… на работе. Ну и что, что суббота, а я вот на работе, – засмеялась Соня. – Ариша, ты такая способная… Ты получишь на семинаре диплом с отличием… Пока.
Этой ночью они ни минуты не спали, но их ночь была полна не только страстью, – Князев вспыхивал и гас не чаще, чем положено северному мужчине, и к утру они оба уже не различали, где его сила, а где нежность.
Какую-то они варили еду – два раза варили, два раза сожгли, и бесконечно пили чай, и разговаривали на кухне Диккенса под ржавое капанье воды из крана. Князев нашел гаечный ключ и прикрутил кран.
Той ночью они почему-то много говорили друг с другом о детстве. Князев боялся в детстве того, что под кроватью. А Соня в детстве боялась того, что на шкафу.