Время тянулось так медленно, но когда час расставания настал, Бетони пожелала, чтобы оно остановилось или повернулось вспять.
Попрощавшись со всеми, она вдруг поняла, что все важные слова так и остались непроизнесенными, а вопросы незаданными. Но было уже слишком поздно.
Дед всунул ей в руку кошелек с тремя фунтами и десятью шиллингами.
– Это не для лишних трат, а для неожиданного случая, – заметил он.
– Не забывай проветривать свои вещи, – поучала ее бабуля.
– Пиши письма каждую неделю, – сказала Дженни.
– И присылай открытки! – хором заявили ребята.
– Запомни, Бетони, – сказала ей мать. – Если тебе там не понравится, сразу же возвращайся домой.
– Мне там обязательно понравится, – ответила ей Бетони.
– До свидания, Бетони, – сказал Том.
– Слава Богу, ты от меня избавился, – смеясь, ответила ему Бетони. Том пожал плечами.
Отец отвез ее на станцию в Чепсуорте и посадил на поезд. Он стоял на платформе и пытался раскурить трубку. Он чересчур старательно набивал в нее табак, глядя на Бетони, которая высунулась в окно вагона.
– Твой сундук с тобой? – внезапно спросил он ее.
– Да, ты же сам занес его в вагон.
– У тебя записан адрес квартиры, где ты будешь жить?
– Папа, я записала все указания мисс Телерра.
– Как зовут твою будущую хозяйку?
– Миссис Брим.[6]
– Ну да, я помню, что-то связанное с рыбой. Эй, посмотри! Кондуктор вошел, и сейчас поезд тронется!
Раздался свисток, и поезд медленно двинулся вперед. Бетони еще сильнее высунулась из окна, и отец пошел рядом с вагоном.
– Послушай, ты сейчас уедешь. Я вижу, как начальник станции машет маленьким зеленым флажком, и у него такие блестящие пуговицы! Ничего не скажешь, тип заметный, наверное, он знает, что ему нужно делать.
– Поехали! – воскликнула Бетони. – Мы едем все быстрее. Прощай, отец! Прощай, папочка!
– Береги себя там, в Лондоне, – крикнул ей в ответ Джесс.
Он шагал рядом с вагоном все быстрее, приволакивая ногу.
– Береги себя, мой цветочек! Смотри, чтобы тебя там никто не обидел!
Поезд набрал скорость, и отец остановился на платформе. Бетони не сводила с него глаз и продолжала махать ему рукой, пока одинокая фигура не осталась далеко позади.
Бетони стало грустно, и ей показалось, что она зря уехала и оставила своего отца. Но потом она разозлилась и отбросила от себя грусть и чувство вины. Она говорила себе, что имеет право на собственную жизнь.
Она ехала одна в купе почти до Лонг-Стоуна, но потом к ней подсели двое мужчин средних лет. Они сразу же начали читать газеты. Бетони была поражена, и все пыталась понять, не притворяются ли они. Неужели люди могут ехать на поезде, который несется так быстро, и совсем не волноваться. Можно подумать, они просто прогуливаются по дороге! Поразительно! Наверно, эти двое мужчин очень часто ездили на поезде. Когда-нибудь она тоже будет путешествовать с полным спокойствием. Но сейчас она была новенькой, неопытной учительницей, и ее поражало абсолютно все.