— С этого дня зовите меня мэм. Понятно?
— Да, — кротко отозвалась матушка.
— Что «да»?
— Да, мэм.
Когда за нами закрылась дверь, матушка произнесла:
— Ох, Джонни, она просто ужасная. Если бы только мы могли уйти! Зря я потратила эти деньги.
— Тогда пойдем прямо сейчас! — потребовал я.
Ее лицо исказилось ужасом.
— Нет, мне страшно.
Мое предложение так ее напугало, что мне пришлось замолкнуть.
Погода по-прежнему стояла солнечная и сухая. Через несколько дней, 13 апреля, утром, но не очень рано, мистер Избистер велел мне надеть новую одежду, привести из конюшни Пороха и впрячь в повозку. Вернувшись с лошадью, я заметил, что с повозки, со стороны кучера, свешивается кусок просмоленной дерюги, закрывая написанную там фамилию.
Мы отправились в путь и вскоре выехали на Олд-стрит, а затем на Сити-роуд, в совершенно незнакомый мне район. За большим строением с вывеской «Святой Лука» мы завернули за угол, и мистер Избистер осадил Пороха.
Он бросил взгляд через плечо, а потом сказал вполголоса:
— А теперь послушай, малец. Я ведь был добр к тебе и твоей матери, так? — Я кивнул. — Теперь ты мог бы меня отблагодарить. Согласен?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты пошел в отделение больницы и спросил мистера Палсайфера — он там начальник. Найдешь его, скажи, что я приехал за мистером Лезербарроу. Он дядя моего приятеля, Боба Стрингфеллоу. Самому Бобу недосуг забрать старика, вот он и поручил это мне.
— Но мистер Лезербарроу меня не знает. Согласится ли он со мной пойти?
— Не бери это в голову. — Мистер Избистер ухмыльнулся. Очень хорошо, — согласился я.
— Вот и ладненько. Я знал, на тебя можно положиться. Где он поедет? — спросил я. Сиденье вмещало только Двоих.
— Сзади, на соломе. — Мистер Избистер дернул головой. Я предположил, что недавнему больному удобнее будет ехать лежа.
— Ага, вот еще что. — Мистер Избистер порылся в кармане и вынул монету. — Видишь шиллинг? Покажешь его мистеру Палсайферу и объяснишь: это плата за то, чтобы тебе помогли погрузить старика в повозку. Все уразумел?
— Да.
— Если он спросит, скажи, это повозка одного твоего друга, а я приехать не смог — рука болит. Ясно? — Я кивнул, думая о том, что больная рука не помешала ему совсем недавно ворочать тюки с бельем. Я протянул ладонь, и мистер Избистер вложил в нее монету со словами: — Для тебя тоже найдется монетка, если все пройдет путем.
Я сошел с повозки.
— Ступай через задние ворота. — Мистер Избистер указал туда, откуда мы приехали. — И помни, он в больничном отделении.
Я вошел в ворота и получил указания в домике привратника. Когда я очутился в здании, уличные шумы внезапно стихли, и, ступая по темным плитам длинного коридора, я слышал только эхо собственных шагов да еще голоса, спорившие где-то в отдалении.