— Хватит, Джерри, отстань от него, — слабо возразил Джем.
— На что нам сдался этот недоросток? — спокойно спросил Блускин.
Бен рассмеялся, но мистер Избистер, приблизив лицо вплотную к моему, прошипел:
— Ты что думаешь, я вас с мамашей взял в дом из жалости? Не такой же ты дурак? — Для убедительности он крепко приложил меня головой о стену. — Если что, я тебя с твоей мамашей в два счета вышвырну. Хотя нет, слишком далеко зашло дело. Если тебе нельзя доверять… — Он осекся. — Мальцов вроде тебя по трое-четверо в неделю выуживают из реки или находят во рву Флит-дич. Ну что, так-таки не пойдешь?
— Только не сегодня, — снова вмешался Джем. — Мы ведь в Боро собираемся, там наверняка начнется заварушка.
— Тем лучше. Пусть держит лошадь и присматривает за повозкой. — Он сопроводил свои слова ударом в челюсть, от чего моя голова снова стукнулась о стену. — Ну, что скажешь?
Меня спасло замечание Блускина:
— Джем прав. Он будет только путаться под ногами. Погоди, покудова мы найдем щель, в которую нужно будет протиснуться.
Мистер Избистер смерил меня недовольным взглядом:
— Ну ладно, не сегодня. Но в следующий раз пойдешь на дело вместе с нами. А теперь уматывай.
Он посторонился, давая мне дорогу, и я выскочил из комнаты. Снаружи, в темном коридорчике, я помедлил, чтобы отдышаться. Услышав голоса матушки и миссис Избистер, о чем-то споривших в кухне, я ощутил внезапно, что не могу больше оставаться в этом доме. Я выбежал за дверь и пустился наугад по улицам, желая только убраться оттуда как можно дальше и никогда не возвращаться.
Часа два я блуждал по городу, взвешивая в уме возможные выходы из положения. Если бы только привели к чему-нибудь мои попытки найти мисс Квиллиам. Тут мне вдруг пришло в голову, что я нахожусь в двух шагах от дома миссис Малатратт, и я поспешил туда.
Когда я постучал в кухонную дверь, ее распахнула Нэнси и при виде меня улыбнулась:
— Наконец у меня кое-что для вас есть. Приходил джентльмен и уплатил по счету, так что ей разрешили забрать ее коробки. Она оставила вот что.
Ошеломив меня этим сообщением, Нэнси пошарила на столике за подносом, прислоненным к стене, и протянула мне письмо. Я перевернул его лицевой стороной наверх и увидел надпись из всего одного слова: «Джону».
— Я не могу сейчас разговаривать: госпожа звонит в колокольчик. — Нэнси закрыла дверь.
Поднимаясь по задним ступенькам, я вскрыл письмо (первое настоящее письмо, которое я получил!) и с колотящимся сердцем всмотрелся в красивый почерк.
«Вестминстер,
Орчард-стрит, 47,
4 июня 18-.
Дорогой Джон!