Графиня посмотрела на девушку. Лицо у нее было белое как полотно, а губы странного оттенка – фиолетовые, почти черные. Из-за припадка большие темные глаза Аурелии, казалось, ходили в глазницах ходуном.
– Не волнуйтесь. – Графиня смочила водой салфетку и обтерла несчастной лицо. – Возможно, страх в соединении с вином…
Аурелия сопротивлялась, дергаясь и хватая графиню за руки.
Леди Уиппингем как будто вполне оправилась и обмахивалась веером, когда Аурелия окончательно сползла на пол и затряслась в жестоких конвульсиях. Изо рта у нее пошла пена.
– Боже! – просипела леди Уиппингем. – Кто-то прикончил ее.
– На помощь! – Графиня побежала к двери за подмогой, но оглянулась на Аурелию – по телу девушки прошла судорога, и теперь она лежала неподвижно. – Герцогиня… приведите кого-нибудь…
Дрожащая герцогиня поднялась, но не смогла сделать ни шагу.
Губы Аурелии шевельнулись. Графиня наклонилась к ней. Умирающая едва слышно прошептала:
– Кухня Уэкленда…
Затем ее тело, сведенное судорогой, выгнулось дугой.
– Кухня, – снова пробормотала она и затихла.
Графиня приложила дрожащие пальцы к шее Аурелии, нащупывая пульс. Рот девушки приоткрылся, и из него хлынула зеленая жидкость.
– О нет, нет! – пролепетала леди Уиппингем. – О Господи, только не это! – Она вытащила из кармана клочок бумаги и бросила его на стол. – Письмо оказалось настоящим.
Графиня взяла обрывок бумаги. На нем нечетким почерком было написано: «Я нанесу удар сегодня вечером».
Драже – разновидность мелких леденцов.
Стикуорт опустился на колени рядом с Пайп и положил ладонь ей на лоб. Она лежала неподвижно. – У девушки четкий, ровный пульс. – Он свернул свой камзол и подложил под голову Пайп. – У нее бывают припадки, Уиппингем?
– Никогда не было за время работы у нас. По крайней мере я не видел. А вам известно, что в Англии наши слуги живут рядом с нами, так что, будь она подвержена припадкам, уверен, я бы знал об этом…
– Она вся горит, но, думаю, придет в себя. Смотрите! Она порозовела. – Доктор поднял Пайп и положил на большой стол. – Впустите воздух.
Элпью распахнуладверь на улицу и махала до тех пор, пока от прохладного ветерка в очаге не разгорелось пламя.
– Так хорошо, доктор?
– О данном происшествии не должны узнать наверху. – Прюд, державшаяся неестественно прямо, ухватилась за край стола. – Мы не должны без необходимости тревожить его величество. Если доктор говорит, что Пайп оправится, пусть все останется между нами. Подобный страх не может потревожить королевский двор.
– Может, девушка что-то съела? – Леди Мердо-Мактавиш разглядывала мешки на полу и банки на полках.