— Сам знаешь, всякого кулика в родимое болото тянет. Здесь останусь.
— Да, отличники академии на дороге не валяются, они сами пробивают себе дорогу! Зацени каламбур. — Квит достал сигарету и мял ее тонкими смуглыми пальцами.
— А ты, краса и гордость УБОПа, какими судьбами попал в наши края? — поинтересовался Севергин.
— Да вот, к святым местам потянуло — испить из Досифеевского родника. В самые жары оно пользительно…
— Испить? Стряслось что-то? Или борцы с мафией остались без работы?
— Пойдем, потолкуем, — понизив голос, позвал Егора Квит.
В сумрачном баре посетителей почти не было. В дальнем углу вполголоса совещались трое кавказцев, похожих, как родные братья.
— Куришь? Пьешь? — спросил Квит.
Севергин покачал крупной белокурой головой.
— Экономишь, легкие бережешь? О, догадался: племенной фонд укрепляешь?
— Тут ты в точку попал: жене скоро рожать, не хочу их здоровье на дым пускать.
— Значится, так… Тебе стакан безалкогольного, а мне вина.
За столиком Квит едва тронул губами тепловатое вино и поморщился:
— «Ин вино веритас!», что означает «истина в вине»… Врут. В родниковой воде ее гораздо больше. Эх, водица, водица, без нее и трава не родится… Воистину вода — чудотворная субстанция, и молодой российский бизнес с этим вполне согласен. Еще вчера эти господа делали деньги прямо из воздуха. Теперь энергично извлекают доллары из земли и воды. И завершая обзор четырех элементов, делаем вывод: впереди — огонь! Либо огонь бунта «бессмысленного и беспощадного», либо пламя рейдерского передела. Вот такая алхимия предпринимательства.
— Забавно… Только не пойму, куда ты клонишь?
— Ты о заводе «Целебный родник» слыхал?
— Да о нем только глухой не слыхал.
Месяца два назад предпринимательская инициатива «Целебный родник» буквально прикипела к монастырскому источнику. Громовый ключ был святыней здешних мест. Если верить легендам, источник под горой явился по молитве Святого Досифея. Пещерка старца, по-церковному «печора», дала начало лесной пустыни. Спустя столетия на месте «печоры» отстроился Сосенский Свято-Покровский мужской монастырь, вблизи возникло поселение и торговый посад. Громовый ключ переименовали в родник Святого Досифея, а Велесов холм — в холм Святого Власия, но в народной памяти он все еще носил имя «скотьего бога».
— Ну и чего ты взъелся? — нахмурился Егор. — Родник — дело Божье, святое…
— Родник-то Божий, а «водяной бизнес» под маркой монастыря — это уже от человеков, и забей, скажем, на территории обители нефтяной фонтан вместо светлой, как слезка, святой водицы, это вряд ли обрадует господ устроителей. Вода гораздо прибыльней! С помощью нехитрых «ирригационных» финансовых схем они обратят родниковые воды в денежные потоки, а после перебросят «северные реки» на банковские счета, где и завершат их окончательную валютную ректификацию, то бишь очистку. Наша контора отследила, что к роднику тянут руки не только теневики, но и хорошо организованное промышленно-политическое лобби. Да и от сделок с монастырской землей не просто попахивает, а прямо-таки разит, и отнюдь не ладаном. «Помощь церкви» наши толстосумы уже давно превратили в бездонный кошель и рассадник махинаций. Вроде гаража под Храмом Христа Спасителя — сверху благодать и позолота, а внизу, знаешь, что делается?