— Слушай, ты что, совсем сдурел?
— Извини, так просто вырвалось… сам не знаю, что на меня нашло. Я тебе очень сочувствую, дорогая.
— А я ничего не ощущаю, Стенли, ровно ничего — ни малейшей боли в сердце, даже поплакать не хочется.
— Не беспокойся, все придет потом, до тебя пока еще не дошло по-настоящему.
— О нет, дошло.
— Может, позвонишь Адаму?
— Только не сейчас, попозже.
Стенли обеспокоенно взглянул на свою подругу:
— Ты не хочешь сообщить жениху, что твой отец сегодня умер?
— Он умер вчера вечером в Париже; тело доставят самолетом, похороны через четыре дня, — еле слышно сказала Джулия.
Стенли быстро подсчитал, загибая пальцы.
— То есть в эту субботу! — воскликнул он, вытаращив глаза.
— Вот именно, как раз в день моей свадьбы, — прошептала Джулия.
Стенли тотчас направился к кассе, аннулировал покупку и вывел Джулию на улицу. — Давай-ка я приглашу тебя на обед!
* * *
Нью-Йорк был залит золотистым светом июньского дня. Друзья пересекли Девятую авеню и направились к «Пастису» — французскому ресторану с настоящей французской кухней в стремительно менявшемся квартале Meat Packing District.[2] За последние годы старинные склады уступили место роскошным магазинам и бутикам ультрамодных кутюрье. Престижные отели и торговые центры вырастали тут как грибы. Бывшая заводская узкоколейка превратилась в зеленый бульвар, который тянулся вплоть до Десятой улицы. Первый этаж старого завода, уже прекратившего свое существование, занимал рынок биопродуктов, на других этажах обосновались производственные компании и рекламные агентства, а на самом верху располагалась студия, где работала Джулия. Берега Гудзона, также благоустроенные, стали теперь длинной прогулочной зоной для велосипедистов, любителей бега трусцой и влюбленных безумцев, облюбовавших манхэттенские скамейки, — прямо как в фильмах Вуди Аллена. Уже с вечера четверга квартал заполоняли обитатели соседнего Нью-Джерси, они переправлялись через реку, чтобы побродить по набережной и развлечься в многочисленных модных барах и ресторанах.
Когда друзья наконец устроились на открытой террасе «Пастиса», Стенли заказал два капучино.
— Мне давно следовало бы позвонить Адаму, — виновато сказала Джулия.
— Если только для того, чтобы сообщить о смерти отца, то несомненно. Но если ты хочешь заодно сказать ему, что придется отложить свадьбу, что нужно предупредить священника, ресторатора, гостей, а главное, его родителей, тогда все это может немного подождать. Смотри, какая чудная погода, — пусть Адам поживет спокойно еще часок, прежде чем ты испортишь ему день. И потом, у тебя траур, а траур все извиняет, так воспользуйся этим!