— Мой человек позволил себе излишнюю вольность, никак не определенную моим приказом. Успокойтесь, дорогая, больше он вас не тронет, — проговорил он, стараясь, видимо, изобразить нежность.
Джанет с трудом подавила дрожь, охватившую ее, едва он заговорил своим отвратительным голосом. Его рука гладила ее щеку, потом стала гладить шею, и он продолжал что-то говорить, безбоязненно прикасаясь к ней. От страха Джанет затаила дыхание и вжалась в спинку стула, стараясь подальше отодвинуться от своего мучителя. Она молчала, не желая ни просить, ни плакать, ни кричать. Подсознательно она понимала, что чем сильнее будет ее страх, тем больше распалится Негодяй.
Он положил ладонь ей на грудь и легонько прижал ее. Она закусила губу, и слезы навернулись ей на глаза. Оставалось радоваться, что под повязкой их не видно. Потом он потрогал сосок.
— Вы наша гостья. — Он убрал руку. Джанет услыхала, как он медленно удаляется. Металлический щелчок замка подтвердил, что Негодяй ушел. Джанет выдохнула и опустила голову на грудь. Ей было безразлично, что думают о ней сторожащие ее мерзавцы, и она постаралась восстановить дыхание, чтобы прогнать страх и тошноту.
— Черт, — пробормотал обезьяноподобный.
Услыхав его растерянный голос, она вновь с полной ясностью осознала, что не одна в комнате.
Он медленно вернулся к столу, за которым сидел обычно, и Джанет услышала стук стула о бетонный пол. Мужчины молчали, и на мгновение ей показалось, что они испытали в точности такой же ужас, как и она.
На самом деле Джанет не интересовали их мысли и чувства. Она радовалась, что ушел Негодяй, а остальных двух она как-нибудь стерпит, по крайней мере они не пугают ее.
Больше не пугают, подумала Джанет. Их присутствие даже в какой-то мере успокаивает, если вспомнить об их хозяине.
Джанет сконцентрировалась на дыхании. Глубоко и размеренно вдыхая и выдыхая воздух, она чувствовала, как напряжение постепенно оставляет ее. В конце концов она почти совсем расслабилась.
Но вот страх — другое дело. Негодяй отравил воздух в комнате, и даже после его ухода здесь чувствовалась опасность. Джанет даже показалось, что у нее болит кожа, словно появились нарывы в тех местах, которых он касался.
Ни по его голосу, ни по манерам она ничего не могла о нем сказать. Ей даже в голову не приходило, кто бы это мог быть. Определить его возраст, и то было невозможно. Вот только едва он приходил, как внутри нее поселялся ужас. Наверное, то же самое происходит с обезьяноподобным, который сторожит ее.
Тесс, пожалуйста, поскорей отыщи меня, молча молилась Джанет. Прежде чем это чудовище явится снова.