Снисходительность, сквозившая в голосе герцога, заставила Джеймисона вскипеть.
– Я не желаю ваших денег, – огрызнулся он. – Я в них не нуждаюсь. Мне принадлежит значительная часть бумагопрядильных фабрик в Ланкашире. Не сомневаюсь, что денег у меня побольше вашего!
Герцог расслабился и скрестил ноги. Черты его загорелого лица были абсолютно невозмутимы, но глаза, изучающие Джеймисона поверх сложенных домиком пальцев, – жесткими и безжалостными, словно зазубренные скалы, изрезавшие северное побережье Девона, где вырос Джеймисон. В его мозгу вспыхнули горькие воспоминания о грызущем голоде и рваной одежде.
В этот момент он ненавидел герцога за его аристократическое происхождение почти с той же силой, с которой жаждал его дворянского титула и завидовал его холодной невозмутимости. Господи помилуй, почему этот человек может выглядеть и вести себя так, словно они говорят о погоде, а не о преступной выходке, которая опозорит и запятнает честь его благородного семейства?
Внезапно герцог улыбнулся. Это было похоже, скорее, на звериный оскал, чем на выражение веселости.
– Так чего же вы хотите?
Джеймисона пробрала дрожь. Вот он, момент, которого он ждал всю свою жизнь. Он выпрямился на краешке кресла.
– У меня есть дочь. Красивая девушка восемнадцати лет. Милая и послушная. – Он ткнул пальцем в воздух. – Я хочу, чтобы вы женились на ней. В обмен на это, после рождения наследника, я отдам вам расписку вашего брата. В случае вашего отказа мне ничего не останется, как обратиться к властям.
Герцог усмехнулся:
– Вы поразительный человек. Считаете, что не способны на ложь, однако умудрились превратить шантаж в настоящее произведение искусства.
Джеймисон сдержал гневный ответ.
– Итак, что выбираете, ваша светлость? Скандал? Или свадьбу?
Герцог не ответил. Он просто вскинул одну густую черную бровь. Сент-Остин, по-видимому, нимало не встревоженный молчанием, повисшим между ними, ждал, не сводя с Джеймисона глаз.
Джеймисон поборол желание заерзать под неумолимым взглядом герцога. Он зашел слишком далеко, чтобы теперь идти на попятный. Он сжал руку в кулак.
– Так что вы выбираете?
Герцог рассмеялся:
– Хоть я и восхищен вашей изобретательностью, но боюсь, что вынужден отказаться. Дочь фабриканта едва ли является подходящей партией для герцога.
– В Ли нет ничего неподходящего, – резко отозвался Джеймисон. – Она вполне привлекательна, но настоящая награда – ее приданое. Плюс еще двести пятьдесят тысяч фунтов при рождении наследника. Такое богатство делает ее желанной даже для самых знатных господ, а, ваша светлость? Если вы не согласитесь, ваш брат окажется во Флите.