Ночью он разбудил Юнис и рассказал в подробностях историю своих отношений с Маджи. Она задала один-единственный вопрос:
– Ты все еще любишь ее?
– Она умерла. А мертвых любить невозможно, – сказал он.
Юнис показалось, он сам не верит в то, что говорит. Она до боли в суставах стиснула кулаки и спросила ангельским голоском:
– Значит, ты любишь меня?
– Да, – быстро ответил он. – Я уже не смогу без тебя.
За завтраком Юнис как бы ненароком обратила его внимание на заметку в колонке светской хроники, где сообщалось о замужестве Сьюзен Тэлбот.
– Я знаю эту женщину! – воскликнула Юнис. – Ее отец владеет контрольным пакетом акций издательства, в котором выходит наш журнал. Видела ее на одном приеме. Нос выше затылка. Но красотка, ничего не скажешь. А кто такой этот Арчибальд Гарнье?
– Понятия не имею, – пробормотал Бернард, пробегая глазами заметку. – Вот уж не думал, что Сью когда-нибудь выйдет замуж.
– Ты с ней знаком?
– Мы соседи по Беверли-Хиллз. Видел раза два. – Он вдруг скомкал газету и швырнул в камин. – Мне казалось, она так переживала гибель своей сестры…
– С ее сестрой что-то случилось? – Юнис была сама невинность. – А я и не знала, что у Сьюзен Тэлбот есть сестра.
Бернард хранил молчание до конца завтрака. Юнис, допив кофе, опустилась перед ним на колени и, расстегнув ширинку его брюк, сказала:
– Умру, если не отдашься мне сию же минуту. Здесь, на этом ковре…
Обессиленный, он лежал возле камина, а она творила над его телом чудеса лишь с помощью языка. Все его ощущения, казалось, слились в сплошной непрекращающийся оргазм. Наконец, утомившись, Юнис легла рядом, положила голову ему на грудь и, то и дело нежно касаясь подушечками пальцев его пениса, сказала:
– Знаешь, я припомнила одну историю, связанную с неким А. Гарнье. Кажется, его тоже звали Арчибальдом. О ней писали в газетах, но очень кратко. Парень, помнится, жил у Крауфордов в их поместье в Алабаме в качестве гувернера младшего мальчишки и, если верить сплетням, перетрахал всех горничных в округе. Горничных парню показалось мало, и он залез под юбку одной девице и чуть было не уломал ее выйти за него замуж. Однако в планы ее родителей не входило уступать дочь какому-то там гувернеру, чьи предки содержат бензоколонку в Нью-Орлеане. Мать мечтала выдать дочурку за будущего сенатора или конгрессмена. Этот Гарнье, судя по всему, вел себя нахально, и даже посмел сделать девице ребеночка. Но у нас, на Юге, как тебе известно, свои законы, и бедняге шерифу Макгаверну пришлось расписаться в своей беспомощности, когда он сделал сообщение для прессы, что Арчибальд Гарнье сломал себе шею, пьяным упав с лошади. Девицу тут же увезли в Европу и благополучно выдали замуж. Но, сдается мне, кто-то скоро будет растить чужого ребеночка, возлагая на него свои собственные отцовские надежды. – Юнис приподнялась над Бернардом, потерлась клитором о его пенис, чуть ли не мгновенно заставив его затвердеть, и ловко приняла в свое лоно. – Мой сладкий мальчик, – шептала она. – Что нам до этих потаскух и их рогатых мужей? Нам с тобой так хорошо вдвоем…