То ли быль, то ли небыль (Рапопорт) - страница 213
Шереметьево, девяносто второй или девяносто третий год.
Это могло бы быть на Гауе – но нет, это в Америке, в горах над Солт-Лэйк-Сити. От Сергея Никитина не ускользнет ни один гриб, русский или американский, как бы замысловато он ни маскировался. Дело тут не в зрении – дело в интуиции.
Так мы праздновали мой день рождения в девяносто седьмом году. Это не Гауя, это провинция Виктория в Канаде. Володя с Сережей готовят шикарный рыбный стол: Сергей поймал в озере форель, Володя поймал в супермаркете лосося.
КАК МНОГО СВЕРХУ НЕБА…
(Ещё о Татьяне и Сергее)
Жизнь певца тебе светила,
Чуть мерцая из угла…
Г. Букалова
В молодости я была к ним глубоко равнодушна. В университете мы были разных поколений – я окончила, они только начинали. Они были физики, я – химик. По неписаной студенческой этике, переведенной на воровской жаргон, физикам с химиками дружить западло.
К тому же с телевизионных экранов семидесятых годов на меня смотрели этакие комсомольские энтузиасты, борцы за мир во всем мире. Они были мне неинтересны. Жизнь наша текла разными руслами. Никитины ездили укреплять дружбу с народами ближнего и дальнего зарубежья, я в это время моталась внутри страны, больно ударяясь о ее железные границы: несла свет популярных знаний работникам химчисток, строителям электростанций, чабанам вместе с их баранами, а, случалось, и зэкам. Путь за границу был мне заказан. Зато уж по Советскому Союзу я наездилась всласть, с южных гор до северных морей, залетая в самые невероятные медвежьи углы…
Дороги наши пересеклись в палаточном лагере московского Дома ученых на латышской речке Гауе.
Помню, мы с полчаса как приехали, ставили палатки. Мимо нас по узенькой тропинке, лихо перескакивая через выступающие корни, неслась на велосипеде шестилетняя Юлька Коган и самозабвенно орала:
– Вы полагаете, все это будет носиться? Я полагаю, что все это следует шить!
– Трогательно, что дети поют наши песни, – сказала откуда-то взявшаяся Татьяна.
Я была смущена. Я не знала, что это песня Никитиных. Более того, я вообще не догадалась, что это была песня. После ужина я подозвала Юльку:
– Что это ты пела на велосипеде?
– «Диалог у новогодней елки» Никитиных. Юлька была откровенно поражена моим невежеством.
– А еще что-нибудь никитинское знаешь?
– Конечно!
– Споешь?
Юлька не заставила себя дважды просить.
Так, в исполнении шестилетней Юльки, началось мое знакомство с никитинским репертуаром.
А вскоре состоялся вечер Никитиных на Гауе. И тут, неожиданно для меня, под телевизионными масками открылись интеллигентные, красивые и обаятельные лица. А репертуар! Я ахнула! Сергей пел: