Еще мгновение, и она, как и ее сестра, отдастся мужчине, который влюблялся в женщин легко, но ненадолго. Но нет. Она не может предать память сестры. Хватая ртом воздух, Джулия простонала:
– Эдвард, пожалуйста… мы не можем этого делать!
Против ее ожиданий он сразу разжал свои объятия.
– Почему? – спросил Эдвард совершенно серьезно. – Потому что я твой начальник, а ты секретарь? Но если мы оба этого хотим…
Джулия решительно взялась за ручку дверцы «форда».
– Пока мы работаем вместе, – заговорила она, – кроме дружеских отношений, ни какие другие меня не устраивают.
Диана Харриет не спала, когда Джулия вошла в дом. Внимательно глядя в лицо внучки, старая женщина покачала головой и произнесла:
– И ты тоже, девочка?
– Скорее я дам себя сжечь на медленном огне, – заявила Джулия, чувствуя, как загораются щеки.
Она переодевала Джонни, когда через двадцать минут после ее прихода зазвонил телефон.
– Джул… это тебя, – позвала ее с явным неудовольствием в голосе бабушка. – По-моему, твой босс.
Подхватив ребенка на руки, Джулия подошла к телефону. И действительно, звонил Гонсалес. Первое, на что она обратила внимание, – это переход на «ты».
– Подожди, не ругай меня, Джул, – торопливо начал Эдвард. – Я хочу извиниться за то, что сделал. Мы знаем друг друга еще совсем мало, но я очень дорожу твоей дружбой. Если это все, чего ты хочешь от меня… кроме заработной платы, конечно, то на дружбе и остановимся.
Джулия промолчала, и Гонсалес продолжил:
– Я обещаю это. Никаких приставаний, понятно!
– Да, хорошо, – ответила, наконец, она, удивляясь, почему ее переполняет ощущение потери.
– Прекрасно. Значит, договорились, – раздался в трубке мягкий баритон Эдварда. – Так насчет детского сада… Дело в том, что Джессика – моя должница и может отблагодарить меня, помогая тебе. А как эгоист, я не хочу, чтобы проблемы с ребенком мешали тебе работать.
Невольно Джулия взглянула на бабушку. Старушка смотрела телевизор, не обращая внимания на Джонни, который начал вырываться из рук Джулии и заплакал.
Ей слишком тяжело присматривать за одиннадцатимесячным ребенком, подумала Джулия. Я должна отбросить в сторону свою дурацкую гордость и принять предложение Эдварда хотя бы ради нее и, конечно, ради Джонни. Справедливости ради надо отметить, что, несмотря на все их усилия, сын Мэри не получал должной заботы. К тому же Гонсалес, хотя он и не знает об этом, все же его отец и просто обязан помочь.