Женщина еще сохранила ту привлекательность, за которую нельзя человека упрекать. Она сохранила тот взгляд Катюши Масловой, который помнил Толстой и ненавидела Софья Андреевна, хотя и никогда не видела.
Подсудное дело перешло в новую инстанцию, пошло в Сенат.
Появилась необходимость хождения по инстанциям, появилась необходимость расширения романа.
Любовный роман получил не декорации, получил пути хождения по ступеням суда.
Ходил и искал правды.
Как Нева у Пушкина – у дверей казематов Петропавловской крепости.
Как челобитчик у дверей
Ему не внемлющих судей.
Искание простой правды, искание истинного рельефа жизни, искание истинного правосудия.
Ведь Нева тоже была не виновата перед Петром, как Петр ни в чем не виноват перед Невой.
Время пересуживает, время пересматривает.
И Толстой сам прошел по путям возможности – это самая ясная, самая четкая энергия заблуждения, потому что это энергия поиска правдивости.
Наташа Ростова могла быть счастлива и без Пьера Безухова.
Она жила в краю счастливых.
Катюша Маслова не могла бы жить – никак.
Он искал ее путь.
Школа Льва Николаевича Толстого расположена в левом крыле, как бы отрубленном дворянской нуждой от построек, это каменное крыло отрезано от другого крыла, – ныне деревья поднялись выше этих построек.
Там было много разных учителей.
Были студенты, они устраивали «беспорядки».
Их сажали в тюрьму, ненадолго.
Потом их освобождали к какому-то царскому дню, потому что это были люди «не столь страшные».
Среди них был ученик великого к сегодняшнему дню Федорова, человека, который написал книгу «Философия общего дела».
Люди живут и умирают.
Как заплатить людям за то, что они страдают?
Рай, как догадался уже Марк Твен, место скучное, место тесное.
Достоевский в «Братьях Карамазовых» устами Великого Инквизитора сказал, что мало людей будет спасено, а что делать людям, которые виноваты только в своем рождении?
Великий Инквизитор предлагал обман церкви.
Обмен благодати, которая копится в руках клира, он может отпустить эту благодать за подвиг или за деньги.
Церковь бралась смыть грех, как неверно решенную задачу учитель смывает с черной доски.
Но это не решение.
Федоров предлагал воскресить мертвых.
Дать им другую жизнь, дать им бессмертие.
Это бессмертие было молодо.
Библия не знает бессмертия души.
Она знает бессмертие рода.
Но для того, чтобы сделать человечество счастливым, земля тесна, – надо населить хотя бы ближайшие планеты.
Федоров, библиотекарь в старинной прекрасной библиотеке, которая была положена в основу нынешней Ленинской библиотеки, библиотекарь, книголюб, монах нового дела, говорил, что человечеству уже тесно на земле.