У великого Л. Н. Толстого было свое решение – промышленность, пароходы, поезда, автомобили, которые уже проезжали мимо Ясной Поляны, все это ему казалось такой ошибкой, от которой человечество скоро откажется по моральным соображениям.
Это не относится к тому быту, который представлял себе великий Толстой.
Он писал; очень хорошо писал книгу. Он мало-помалу очищал вину студента; говорил, как он любил, как было весело любить им обоим.
Как они играли в горелки.
Как они ни перед кем не были виноваты.
Он хорошо писал очищение человека, который в акте любви почувствовал акт мощи правдивости.
Он представил, как течет река, на ней только что был лед.
Река сломала лед. Луна висит над ледоходом, обещая не то конец света, не то начало весны.
Он писал, как девочка была в руках мужчины и говорила: не надо, не надо, а тело ее говорило «надо».
Софья Андреевна, женщина проницательная и опытная в своем понимании обширного мира Толстого, говорила, что он обсасывает приключение офицера. Герой стал уже офицером. Больше всего ее огорчало, что герой женится на проститутке.
Роман писался, ходы романа сменялись.
Есть русская пословица: заблудился в трех соснах.
Гениальный человек блуждал в больших лесах, где текли большие реки.
Та речка, над которой висела луна, речка, покрытая льдом, льдом ломающимся, перерастала в будущем романе в великую сибирскую реку, по которой тоже шел лед, царапая берега.
Девушка романа полюбила мужчину бессмертной любовью, она не хотела испортить ему жизнь.
Она его любила с такой силой света, что все изменяла, изменяла прежние, предлюбовные решения.
В романе она уходит от человека, – она уже получил» часть опыта Толстого, – она получила опыт и предреволюционной России.
Ехала бывшая проститутка по протекции Нехлюдова в вагоне с политическими преступниками.
Уловила она своим полукрестьянским сознанием, что сильно обидели народ и люди платят за чужую вину.
Для того чтобы это сделать в романе, для того чтобы показать, нужно было романное время.
«Стой, солнце, и не двигайся, луна», – сказал когда-то Иисус Навин в Библии во время неоконченного сражения.
Тогда это удалось.
Но если бы удалось на самом деле, то произошла бы катастрофа в галактике.
Но в литературе иногда надо изменить время, замедлить или ускорить его.
Надо было время на испытание решения Нехлюдова. Толстой сделал построение, равное своей силе. Он показал замедление, путаницу процесса осуждения. Присяжные пожалели женщину, но напутали в приговоре.
Плохо сформулировали свой ответ на вопрос о вине женщины, в чем она виновата, в чем не виновата. Они хотели помочь женщине.