И вы сами радовались когда-то, читая книги, что ваш любимый герой спасен.
Так у Жюля Верна в «Детях капитана Гранта» спасшиеся от дикарей герои боятся появления своего корабля. Корабль должен быть захвачен пиратами, но оказалось, замыслы пиратов разоблачены и пираты находятся на корабле под арестом.
Но я начал повторять то, о чем сказал выше.
Долго жившие элементы узколитературной вещи дряхлеют и отмирают.
Этих примеров нам достаточно. И прежде, чем продолжать рассказ о пародировании, о переосмысливании сюжетов, о создании сюжетов, нужно сказать нечто о самом сюжете, о перипетиях и о фабуле.
Аристотель в одиннадцатой главе «Поэтики» писал: «Перипетия – это перемена происходящего к противоположному и притом, как мы говорим, по вероятности или необходимости».
Каково же значение в художественном познании перипетии?
Перипетии важны потому, что они задерживают время, дают возможность нового постижения сущности.
Перипетии – это возвращение к измененному прошлому, т. е. это многократное исследование с разных точек зрения.
Перипетии романа – это не столько способ заинтересовать читателя, как способ сделать его соучастником раскрытия определенного явления.
Гнев Ахиллеса в «Илиаде» тоже имеет свои перипетии.
Он разнохарактерен, он изменен после смерти Патрокла; изменяет свой характер после беседы Ахиллеса с отцом убийцы друга.
Мне скажут: как так? Вы говорите о гневе Ахиллеса как о «нечто», что имеет «свой» характер, «свое» поведение. Но посмотрите, – мне указали на это, – в «Короле Лире» французский король говорит о своем чувстве к Корделии – после того, как она проклята отцом, отвергнута герцогом, молчаливо предана сестрами:
Боги, боги! Как странно, что от их холодного как лед пренебреженья
Моя любовь лишь разгорается воспламеняющимся восхищеньем!
(Перевод А. Строганова)
Французский король говорит о своей любви, страсти как о чем-то, что имеет «свое» поведение.
Здесь необходимо вспомнить слова Гераклита Темного.
«Темный», ибо он умел соединять противоречия.
«Мир, единый из всего, не создан никем из богов, и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим».
Эти слова Гераклита приведены в «Философских тетрадях» Ленина.
Перипетии роли Хлестакова важны для нас и тем, что он много раз проговаривается.
Как бы принимает другую роль, входит в другую роль, роль провинившегося, задолжавшего клиента гостиницы.
Но эти перипетии все время поддерживают главную идею роли – легкость мысли необыкновенную и легкость переключения этого человека, его почти детскую взбалмошность.