Вова пожал плечами.
— Хотите, я вам расскажу про эти картины? Или… — Он прищурился. — Может быть, хотите выпить что-нибудь для начала?
— Лучше расскажите.
— Хорошо. Вот это место в лесу волшебное. — Он указал на одну из картин. — Здесь разговаривают птицы…
В этот момент за окном просигналила машина.
— Извините, — торопливо произнес Вова. — Надо встретить гостей, Через несколько минут в комнату с шумом зашли приезжие. Первым был Глинский, он торопливо огляделся по сторонам. За ним проскользнул, широко и неуверенно улыбаясь, Коменков. А последним появился солидно, не спеша Лев Константинович, невысокий, плотный, розовый, с седыми висками и седыми короткими усиками на широком грубоватом лице с бульдожьими щеками и острыми глазами-бусинками. Выглядел Лев Константинович не по-праздничному сосредоточенным. Чуть позже вошел Вова. «Где же Петр? Что случилось? — испуганно подумала Лена. — Не случилось, а изменилось», — попыталась успокоить она себя. Но внутреннее напряжение не прошло.
Глинский быстро поздоровался со всеми и подошел к Лене.
— Где же Петя? — спросила Лена.
— Представьте себе, вдруг отказался ехать, — объявил Глинский.
— Не представляю!
— Да-да. Что-то ему, видите ли, не понравилось. Как я ни уговаривал, ничего не помогло, я очень старался, слово даю.
— Не может быть!
— Истинная правда. Не вытолкал же я его из машины? Черные глаза Глинского, казалось, обжигали ее, Лена всей кожей ощущала этот взгляд.
— Нет, нет! Я вам не верю. Подошла Нина, обняла Лену за талию.
— Ленок, не расстраивайся. У мужиков всякие фанаберии случаются. Завтра будет прощение просить, увидишь. А сейчас мы выпьем, и все пройдет. Пойдем к столу, я тебя прошу, дорогая. У меня же праздник. — И уже громко всем объявила: — К столу! Прошу всех к столу. Мужчины, приглашайте дам.
Она подошла к Льву Константиновичу. Тот прервал свой разговор с Бобриковым и Вовой, улыбнулся и протянул Нине обе руки.
— Поздравляю, дорогая, с твоим днем. — Он нежно поцеловал ее руки. — Это на память. — И вложил в ладошку небольшой сверток, потом сказал, обращаясь уже к окружающим: — Что ж, к столу, милейшие.
И все начали рассаживаться, Глинский повернулся к Лене:
— Разрешите вас пригласить. Хоть на вечер заменю вам Петю.
Лена сделала усилие над собой и кивнула в ответ. Ссориться с этим человеком сейчас было нельзя, и вообще ни с кем здесь нельзя было ссориться. Поэтому Лена сказала:
— Тем хуже для него в конце концов. Правда?
— Да-да! — воскликнул Глинский с жаром. — Он еще пожалеет!
За столом было шумно, и с каждой выпитой рюмкой шум нарастал. Все говорили одновременно, перебивая друг друга, острили, хохотали, кто-то кого-то уже обнимал, кто-то из женщин отбивался и визжал.