– А ты скажи сначала, почему ты мне звонила… Тринадцать раз? А?
– Двенадцать, – уточнила Лена со вздохом. – Только я первая, между прочим, спросила.
– Ну хорошо. Я курить выходил в коридор, когда ты звонила. А трубка у меня в кабинете осталась.
– С ума сойти! – Услышав это до боли примитивное объяснение, Лена даже рассердилась. – Курить он выходил, только и всего! Трубка в кабинете осталась! А я-то…
– А ты-то?
– Да не важно. Я, Жень, знаешь, зачем звонила… Она села на табуретку и замолчала, понимая, что сейчас, после того как она объяснит Женьке причину своих настойчивых звонков, ничего уже не будет по-прежнему. Можно сколько угодно делать вид, что они сегодня встретились просто так, как добрые друзья, как старые школьные приятели. Рано или поздно все равно придется признаться себе в том, что это не так. Переступить черту, за гранью которой уже не будет общего смеха и нечаянных поцелуев в подъезде, а будет лишь общее отчаяние и общий страх.
Страх и отчаяние – вот что на самом деле соединило их сейчас.
– Я, знаешь, думала целый день… – начала она, виновато пряча глаза. Непонятно было, откуда взялось это чувство вины, но оно жгло ее изнутри раскаленной спицей. – Думала над тем, что ты мне рассказал. Знаешь, целый день голову ломала. А потом поняла, что ничего бы этого не случилось, если бы… Если бы твоя Яна… То есть если бы ее машину вовремя отремонтировали. Понимаешь? Тебе не пришлось бы идти ее встречать, и…
– Понимаю, – ответил он с каким-то странным равнодушием. – Я уже думал об этом.
Яичница остывала на столе. Лена вяло ковыряла в тарелке коричневое кружево, а Женька вертел вилку в руках и к своей порции даже не притронулся.
– Лена, – сказал он серьезно. – Лена, послушай меня. Послушай внимательно, что я тебе сейчас скажу, и пообещай мне, что сделаешь так, как я скажу…
До боли хотелось ответить шуткой. Хотелось сказать ему, что он узурпатор, что он домашний тиран, хотелось склонить голову в шутливом поклоне и торжественно произнести: «Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество…»
– Обещаю, – невнятно пробормотала она, понимая, что ему сейчас не до шуток. Что им обоим сейчас уже не до шуток, а милый домашний спектакль уже закончен. «Танец с саблями» так и не состоялся. Занавес.
– Я очень прошу тебя, чтобы ты не вмешивалась в это дело. Ни под каким предлогом. Что бы ни случилось – ты должна оставаться в стороне.
– Ты просишь о невозможном. Я тебя люблю и не могу оставаться в стороне… от тебя.
– Не от меня, – ответил он, не обратив никакого внимания на ее внезапно вырвавшееся признание. – То есть и от меня тоже, но… Только на время. Потом, когда все это закончится, мы больше не будем… оставаться в стороне друг от друга. Я тебе обещаю. Потом, но не сейчас.