Нина схватила его за обшлага рубашки.
– Дай мне денег! Много денег! У меня попал в беду самый близкий человек. Ты всегда платил мне жалкие копейки. Дай денег взаймы, слышишь? Взаймы! Потому что если с ним что-то случится, я не перенесу, я не знаю, что я сделаю! Слушай, ты, мачо несчастный, будь один раз человеком! Дай мне взаймы! Я бесплатно буду на тебя пахать. Весь остаток жизни буду тебе благодарна. Я сделаю все, что ты попросишь! Все, о чем ты только заикнешься! Только, пожалуйста, дай, дай мне сегодня денег!
– Как же я ненавижу вас, бабы, – медленно произнес Эрик, придя в себя. – Денег тебе? А еще чего?
– Хочешь, я встану на колени!
Эрик презрительно улыбнулся.
– Хочу!
И Нина медленно опустилась на колени перед этим ничтожеством.
– Я тебя очень прошу! На коленях прошу! Пожалуйста, дай денег!
Эрик наслаждался ее унижением несколько минут. Потом спросил:
– Ты что, его так любишь?
– Я хочу, чтоб он был жив. А все остальное неважно, – прошептала Нина. – Я сделаю все, о чем ты попросишь!
– Ммм… Ну ладно. Только ты помни о своем обещании! – Он встал и легонько стукнул ее по голове – она все еще стояла на коленях. – Как же я презираю вас, бабы!
Нина слабо кивнула, в глазах ее стояли слезы.
Ира и Гена прогуливались по аллее в заснеженном сквере.
– Вот видишь, я все рассказала тебе, так, будто ты моя лучшая подруга. Никогда не думала, что можно запросто открыть всю свою жизнь… Сколько я тебя знаю?
– Если быть точным, мы работаем вместе год. А по-настоящему познакомились только два месяца назад.
Гена помнил точную дату того знаменательного вечера, когда они пошли слушать в кафе песни Нины.
– Кстати, мы когда-нибудь вернемся в это кафе?
– Непременно!..Странно. Я целый год мимо тебя ходила и не предполагала, что ты тот человек, который может меня понять лучше, чем я сама.
– Ничего удивительного. Ведь все, что рядом, кажется скучным, обычным, неинтересным. А заманчиво только далекое, недоступное, – улыбнулся Гена.
– Как это объяснить?
– Пусть психологи объясняют.
– Прости, может быть, это ужасно неловко… но… ты когда-нибудь любил по-настоящему? – вдруг спросила Ира.
И он стал рассказывать ей то, что никому не рассказывал:
– Мы росли вместе, жили по-соседству. Я даже не сразу понял, что это любовь. Однажды в десятом классе, весной, мы пошли после школы в парк. Сидели у фонтана и ели мороженое. Подул ветер и нас обдало мелкими брызгами. Она сказала: «Это дождь для нас двоих». И тогда я подумал – если ее не будет, весь мир станет мне не интересен… Мы поженились на пятом курсе. Она училась в медицинском, хотела стать врачом и не очень жаловала нашу богемную вгиковскую тусовку…