Ира прибавила шаг.
И вдруг на другом конце коридора появился Гена. Сначала она это почувствовала. А потом…
Потом он окликнул ее:
– Ира! Вернись! Ира, не делай этого! Ира, слышишь?
Она повернулась к нему… Она так ждала этих слов!
ГОЛОС ГРИШИ:
– Нина появилась через неделю. И когда я… Когда я опять хотел быть с ней, она сказала, что это получилось случайно, что она этого не хотела. И что вся эта ночь была только для того, чтобы меня спасти…
Лучше бы Ахмед убил меня! Да, так было бы лучше!
По телевизору идет фильм «В джазе только девушки», Мерилин Монро поет песню «I wanna be loved by you». Гриша обнял Нину, пытаясь уложить на кровать. Она резко оттолкнула его:
– Понимаешь, мне противно!
– Только со мной?
– С друзьями это делать противно! Невозможно! Как ты не понимаешь! Кто у меня ближе тебя? Кто? Ты мне как родной!
– Что, я противнее всех на свете? – закричал он.
– Да! То есть что я говорю! Нет, конечно нет! Но прошу, никогда про это не говори! И забудь то, что было однажды!
– Нет! Не забуду1 И не собираюсь забывать!
– Давай кино смотреть! – Нина села на диван.
На экране все еще пела Монро.
– Я лучше пою, правда? – хотела пошутить Нина.
– Нет, поешь ты хуже! Но спать я хочу с тобой. Всегда.
– Этого не будет! – твердо заявила Нина.
– Тогда уходи. Насовсем. Навсегда. Надоело! Пацана нашла! Ты издеваешься надо мной! Кино смотрим вместе! Ха-ха!
Гриша не выдержал и изо всех сил ударил по крышке видеомагнитофона. Монро замолчала навсегда.
Нина встала.
– Я пойду. Прощай!
Она хлопнула дверью.
Весна пришла как-то сразу, без предупреждения. Капель. Воробьи возились в лужах. Люди несли подснежники. И немного чаще улыбались.
А Гриша мел улицу большой дворницкой метлой.
ГОЛОС ГРИШИ:
– По-испански весна – примавера. Я люблю примаверу. Хотя она грозит этим… авитаминозом. Стал покупать себе укроп на базаре, потому что в нем много витамина С. Интересно, а что она ест? Она не ест, она такая – о себе не заботится. И все мечтает о своей дурацкой квартире. И о славе. И об этом… Не хочу его вспоминать! У нее уже, наверное, денег на сортир и ванну хватает. Ни на что больше пока… Я ее месяц не видел. И не знаю, увижу ли. Может, никогда больше не увижу.
Но вдруг… Из арки навстречу ему вышла Нина. Она щурилась от солнца, весеннего солнца, слепящего глаза.
– Ты? – растерялся Гриша и выронил метлу.
– Нет, Пенелопа Крус! – усмехнулась она.
– Что-то не похожа. Э рекуэрдадо де ти, – сказал он по-испански.
– Чего-чего? – не поняла Нина.
– Была бы Пенелопа, поняла бы. «Я думал о тебе» – вот что я сказал. Я твою «Амаполу» перевел. Я теперь тоже переводчик с испанского. Во, видала?