Форма сразу же решила все проблемы. Пароход был переполнен, но военным билеты все же продавали. Девлин предъявил воинское требование, которым его снабдили в Берлине. Кассир даже не взглянул на этот документ. Увидев на Девлине форму майора, ленточку Военного креста и пасторский воротник, он сразу же выдал ему билет.
Та же история повторилась и в Стрэнраэре. Поезд был забит до отказа, однако Девлину предоставили место в вагоне первого класса. Из Стрэнраэра он доехал до Глазго, из Глазго до Бирмингема, оттуда до Лондона. На следующий день в три часа ночи Девлин был уже на вокзале Кингз Кросс в Лондоне. Первое, что он услышал, шагая в толпе людей по вокзалу, – это рев сирены воздушной тревоги.
* * *
Начало 1944 года запомнилось жителям Лондона постоянными налетами немецкой авиации, которые они называли «малый блиц». Технические характеристики немецких самолетов к этому времени значительно улучшились, и немцы стали регулярно бомбить Лондон по ночам. Сирена, которую услышал Девлин, предупреждала о приближении самолетов-разведчиков Ю-88. Они летели с военной базы Шартре на территории Франции. Некоторое время спустя прилетели и тяжелые бомбардировщики, но Девлин, как и тысячи других людей, был уже в относительной безопасности, пережидая ночную бомбежку в подземной станции метро.
* * *
Мэри Райан была из тех девушек, которые всегда привлекают к себе внимание. Она не блистала особой красотой, но было в ее внешности что-то необычное, неземное. Такое впечатление возникало потому, что Мэри никогда не отличалась крепким здоровьем, а лишения военного времени только усугубили ее болезненность. У нее было бледное лицо с темными кругами под глазами; кроме того, от рождения она сильно хромала. Ей было всего лишь девятнадцать лет, но выглядела она гораздо старше.
Отец Мэри был активным членом ИРА и перед самой войной умер от сердечного приступа в тюрьме «Маунтджой» в Дублине. Мать Мэри в 1940 году скончалась от рака. После смерти родителей у девушки остался один-единственный родственник, дядя Майкл – младший брат отца, который уже много лет жил в Лондоне. В 1938 году он овдовел и с тех пор жил один. Мэри перебралась к дяде в Лондон. Она вела его хозяйство и работала продавщицей в большом продуктовом магазине на Уоппинг-стрит.
Однако в то утро, придя на работу к восьми часам после очередной ночной бомбежки, Мэри обнаружила, что магазин и прилегающая к нему часть улицы превратились в дымящуюся груду развалин. Она остановилась и стала смотреть, как пожарные тушат огонь, как спасательные команды разгребают развалины, пытаясь вытащить тех, кто еще жив, как увозят раненых машины «скорой помощи».