Алекса покачала головой.
– Я ничего не подметила, – сказала она и немного растерянно огляделась вокруг, словно надеясь проснуться и обнаружить себя в своем маленьком домике в Лимингхэме.
Но нет, она была в Карастане, и позади нее возвышались внушительные куполообразные здания и башни одной из самых величественных резиденций шейха.
По прибытии во дворец Паоло сразу же захотел принять ванну. Он настоял на том, чтобы с ним пошел Джованни, а не она, и Алекса испытала внутреннюю борьбу, прежде чем милостиво дала согласие.
– Так будет лучше, – мягко сказала Соррел, когда слуга в шелковой ливрее увел Джованни с сыном через резные двери. – В этом дворце есть помещения, в которых женщинам все еще запрещено появляться.
Алекса кивнула, убеждая себя в том, что поведение сына объяснимо в данных обстоятельствах. Паоло только что открыл для себя отца и желал насладиться этим открытием, словно ребенок, которому подарили прекрасную новую игрушку. А если учесть, что они прибыли в экзотическую страну – страну, в которой доминировали мужчины, – можно понять, почему ее сын хочет вести себя как один из них.
Тогда почему она чувствовала себя такой одинокой и заброшенной? Будто стояла на краю скалы, и та медленно крошилась под ее ногами. Весы качнулись, подумала она с болью, и теперь перевес на стороне Джованни.
В аэропорту их ожидал кортеж лимузинов с затемненными стеклами и пуленепробиваемым кузовом. Из них вышли люди в громоздких жилетах и с темными непроницаемыми глазами, которые смотрели мимо нее.
Их приветствовал официальный представитель, одетый в ниспадающие одежды цвета слоновой кости. Его звали Фарик, он был секретарем Малика – самого главного помощника шейха. Он поклонился Джованни.
– Акил Малик поручил сообщить мне, что он в настоящее время беседует с шейхом Калимом Марабаном, ответственным за проведение королевской свадьбы. Он приносит свои извинения и увидит вас позже, за обедом.
Садясь в роскошный автомобиль, Алекса, нахмурившись, повернулась к Джованни.
– Все обращаются с тобой как с членом королевской семьи, – в смущении произнесла она.
Джованни пожал плечами, решив держаться с ней по-дружески – по крайней мере на людях и особенно в присутствии Паоло. Ребенок не должен знать, что мог никогда не увидеть своего отца. Это вина Алексы, но что можно с этим поделать? Если бы Джованни очернил ее, то превратился бы в монстра в глазах Паоло. Нет, он расквитается с Алексой за ее обман особым способом – и он уже знал, каким.
– Потому что они считают меня членом королевской семьи, – ответил он.