Выбравшись на тропу, Тюха первым делом протянул к Пятому трясущуюся руку, и тот безропотно отдал ему свою сигарету. Пантюхин одной могучей затяжкой выкурил ее почти до фильтра, обжег пальцы, зашипел и бросил окурок под ноги.
— Б-блин, — повторил он, избегая смотреть в сторону кустов. Пятый заметил, что Тюха так и вернулся без шапки.
— Ты чего, братан? — пристал к нему недалекий Малахов.
Тюха перевел на него немигающий взгляд и энергично потряс головой, словно пытаясь таким образом поставить на место перепутавшиеся извилины.
— Чего, чего, — сказал он неожиданно нормальным голосом. Краски начали понемногу возвращаться на его лицо. — Жмурик там, вот чего. Подснежник, елы-палы…
— Обалдел, что ли? — по инерции спросил Малахов.
Но Пятый уже понял, что шутки кончились.
— Какой жмурик? — спросил он, хватая Тюху за рукав кожанки. — Где?
— Б-баба, — с трудом выговорил Тюха. Его снова начало трясти. — Голая. Синяя, блин… Там. Т-ты в нее моей шапкой почти попал. Чуток не хватило, а то бы прямо в рожу…
— Аида посмотрим, — решительно скомандовал Пятый.
— Ты что, с дуба рухнул? — возразил Малахов. — Надо когти рвать, а то еще скажут, что это мы ее… того.
— Найдут — хуже будет, — ответил на это Пятый. — Тогда уж точно не отмажешься. Пошли, говорю. Ты что, Жека, в штаны навалил?
— Шапку мою захвати, — попросил Тюха, непослушными пальцами выковыривая из мятой пачки сигарету.
— А ты? — удивился Пятнов, но, бросив на приятеля еще один взгляд, махнул рукой. — Ладно, стой тут, калека… Пошли, Жека. Посмотрим, что он там надыбал…
Решительно раздвигая кусты, он сошел с тропинки и двинулся туда, где минуту назад столбом стоял Пантюхин. Малахов беспомощно оглянулся на Тюху, пожал плечами и без всякой охоты последовал за Пятым. Продираясь через кусты, он все время оглядывался, словно ждал, что Тюха вот-вот окликнет его и позовет обратно, так что, когда Пятый вдруг остановился, Малахов наткнулся на него, как на дерево.
Пятый стоял в разрытом ногами Тюхи мокром снегу и молча смотрел на что-то прямо перед собой. Малахов проследил за направлением его взгляда и едва успел отвернуться в сторону. Если бы он этого не сделал, его стошнило бы прямо на спину Пятнову. Все время, пока он кашлял, тужился и отплевывался, Пятый молча стоял на месте, глядя в одну точку, а потом, медленно наклонившись, поднял валявшуюся на снегу шапку Пантюхина и начал пятиться к тропинке.
Милиция прибыла через полчаса, а уже к вечеру микрорайон гудел от слухов и домыслов, как осиное гнездо, в котором кто-то энергично пошуровал палкой.