— Гм, — сказал Илларион. Сорокин был очень неглупым человеком и, если отбросить продиктованные дурным настроением сравнения, бил не в бровь, а в глаз. — Ну, извини. Но я же вижу, что ты не просто так пришел, а с задней мыслью.
— Что да, то да, — грустно кивнул Сорокин. — Задняя мысль имеется.
— Вот вопрос: где рождаются задние мысли? — опять вклинился в беседу окончательно развеселившийся Мещеряков. — Подчеркиваю: задние. Где, а?
— Это у кого как, — огрызнулся Сорокин. — В общем, капитан, у меня к тебе вопрос. Может быть, он тебе покажется странным…
— А разве у ментов другие бывают? — снова встрял Мещеряков. — Держит в руках паспорт и спрашивает: ваша фамилия?
— Это тест на умственные способности, — вступился за Сорокина Илларион. — Вдруг ты даже этого не помнишь? Подожди, Андрей, дай человеку сказать. Валяй, полковник, задавай свой странный вопрос.
Сорокин покряхтел, вращая в пальцах рюмку, взглядом заткнул рот Мещерякову, который явно собирался в очередной раз сострить, и сказал, сопроводив слова тяжелым вздохом:
— Черт его знает, как сказать… В общем, у тебя нет знакомых циркачей?
— Нет, — ответил Илларион, не задумываясь. — Это все, что ли? Вот что, полковник, расскажи-ка по порядку, что к чему, и зачем тебе понадобились циркачи.
Своих, что ли, мало?
— Вот-вот, — поддакнул Мещеряков. — Клоун на клоуне, причем не только в милиции.
— Клоуны меня не интересуют, — отрезал Сорокин. — Их и в самом деле теперь развелось столько, что хоть отбавляй. Акробаты, канатоходцы… ну, я не знаю… спортсмены-гимнасты в отставке, альпинисты всякие, скалолазы… В общем, те, кто не боится высоты и хорошо владеет своим телом.
— Я не подойду? — спросил Илларион.
— А ты согласен? Учти, срок получится солидный…
— Тьфу на тебя! — Забродов замахал руками, а бессердечный Мещеряков мстительно захохотал. — А за что сидеть-то?
— Ты понимаешь, — продолжая вертеть в пальцах рюмку, заговорил Сорокин, — завелся в городе артист.
Чистит богатенькие квартиры, причем исключительно на верхних этажах. Забирается в окно. Просто разбивает форточку, если она закрыта, дотягивается до шпингалетов, и дело в шляпе.
— Элементарно, — сказал Мещеряков. — С крыши по веревке. Весьма распространенный промысел, даже в кино показывали.
— Вот тебе — кино, — сказал Сорокин, выставляя увесистый кукиш. Мещеряков поморщился и отвел кукиш в сторону. — Выход на крышу, как правило, остается нетронутым, точно так же, как и входные двери квартир. Точнее, он их открывает, но только изнутри, на обратном пути, когда уходит с добычей. Мы тоже думали — крыша… Помнишь, в позапрошлый вторник снег выпал? Почти сутки держался. Он тогда как раз квартиру грабанул на двенадцатом этаже, в Химках, кажется.