— Говорит Шубин! Летному составу авиакрыла — готовность десять минут! Старшим техникам принять к исполнению схемы боевой нагрузки! По истребителям «Дюрандаль» — Д-11, по истребителям «Горыныч» всех модификаций — Г-5, по штурмовикам «Белый ворон» — В-2, по торпедоносцам «Фульминатор» — Ф-2. Схемы продублированы через БИУС.
— Надеть летные скафандры! — приказал Бердник, хотя это было пустой формальностью: все мы прекрасно знали, что и как делать по «готовности десять минут».
Знали это и техники — впрочем, как оказалось, не все.
Старшина моего расчета мичман Хоменко и техник-оружейник немедленно занялись подвеской противокорабельных «Мурен», положенных нам по схеме Д-11. А третий номер — белобрысый парень, похоже, совсем недавно призванный из запаса, — сделал полшага в сторону и замер в нерешительности.
Я не без труда припомнил, как его зовут.
— Ну что же ты, Петя, скафандр давай!
— А?
— Ска-фандр. «Гранит-2». В оранжевом рундуке, от которого у тебя дистанционка в кармане!
— Ой, извините…
«Ой, извините», мама моя дорогая…
Пока Петя медлительно и неловко запечатывал мое бренное тело внутри скафандра, я рассматривал торпеды, которые одна за другой выныривали из погребов рядом со стоянкой «Фульминаторов».
Сразу видно, техники времени зря не теряли. На матово-черных боках торпед белели залихватские, удалые росчерки «За Москву!», «За Кремль!», «За Манеж!», «За Берлин!».
Встречались и личные мотивы: «За Тоцкого!», «За Серегу!», «За Бехерова!» (Бехеров был комэском-2 торпедоносцев, погибшим в самом начале войны; кто такой «Серега», я не знал, может быть, и Цапко).
Попадался юморок: «Гостинец от Петрины», «Гвардейский привет из Севастополя» и длиннющее «Шашлычница одноразовая фугасного действия «Русский кебаб».
Было и кое-что непонятное — похоже, результат стараний резервистов из Западной Европы. На одной торпеде мне попалось «Friggintrain», на другой — «Vergeltung».
— Слушай, Петя, у тебя баллончика с краской не завалялось? — бросил я через плечо.
— Какого баллончика?
— Да любого!
— Откуда ж ему взяться?
— То есть как откуда? А хоть те же гвардейские знаки? Вы же их как-то рисовали на флуггерах?
— Они, товарищ лейтенант, не красками делались. Это термопереводные картинки.
— Черт, да, действительно… А вон то — белой краской рисовано, верно? — Я ткнул пальцем в торпеду с такой композицией: череп и кости, обрамленные круговой надписью «Наш ответ Народному Дивану».
— Наверное… А зачем вам?
— Экий ты сонный, братец. Ну давай, помоги нашему героическому флоту, придумай: чем можно писать на корпусе «Мурены»?