— И что убойному отделу нужно в нашей богадельне? С кредитом помочь или по делу?
— По делу, — сказал я.
— Да у нас тут вроде всё спокойно.
— Во-во, спокойно. И пристойно. Как на кладбище.
— Это ты, майор, про Тарасова?
— В точку.
— Царствие ему небесное, вечный покой.
Иконостас в кабинете, разумеется, отсутствовал, поэтому Михаил Семёнович нашёл взглядом стоящую на несгораемом шкафу модель танка Т-34 и широко перекрестился. После чего тяжко, но в то же время как-то очень просветлённо, вздохнул, дескать, все там будем, и напомнил:
— Сам же помер. Никакого криминала. Сердце.
— Это мы в курсе, — кивнул я.
— Ну и чего тогда?
— Имитируем кипучую деятельность, Михаил Семёнович. Мама покойного в инфаркт не верит, папу теребит, а у папы… — Я ткнул пальцем в потолок. — У папы друзья в Сером Доме. Короче говоря, нас попросили ещё раз всё проверить, а потом перепроверить. Так попросили, что мы отказаться не смогли.
— Идиотизм, — посочувствовал Михаил Семёнович.
— Идиотизм, — согласился я. — А что поделать? Приказ.
— И чего от меня-то надо?
— Да ничего. Задам пару вопросов без протокола. Если что, подтвердите, приходил, мол, пытал. Ну и я перед начальством фактами с «земли» порисуюсь. Лады?
— Валяй.
Я развернул один из стульев спинкой от себя, оседлал и начал расспрашивать:
— Как долго Тарасов в Траст Инцесте работал?
— В Инвесте, — машинально поправил меня Михаил Семёнович.
— Что?
— Банк называется «Транс Инвест».
— А я как сказал?
— В Инцесте.
Я хохотнул:
— По Фрейду, видать, случилась оговорочка.
— Уж точно не Юнгу, — согласился Михаил Семёнович, неожиданно явив себя тонким знатоком основ психоанализа, а по делу сказал: — Когда я в банк пришёл, Тарасов уже служил. А я, считай, здесь пятый год парюсь. Точнее в кадрах можно узнать.
— Узнаю, — кивнул я. — А, скажите, Михаил Семёнович, воины беспредела на него, случайно, не наезжали?
— А вот это отставить, майор. Начальник отдела кредитования не та должность, чтобы к таким вопросам отношение иметь. Эти темы не по его окладу. Да и потом — времена уже не те. Всё уже давно тёрто-перетёрто, поделено и переделено.
«Советским людям со страшной силой хочется верить, что этап „кризисного управления“ ушёл раз и навсегда, а когда был, то был не с ними и понарошку», — прокомментировал я про себя его отповедь, вслух же сказал:
— Понял, Михаил Семёнович. Не дурак. Ну, а с клиентами каким-нибудь непоняток у него не могло возникнуть?
— Запросто. Но только, скажи на милость, зачем какому-то должнику его убивать? Смысл? Человека не стало, пришёл на его место другой, и все дела. Отряд, как говорится, не заметил… Тут главное что? Тут главное — документы. А документы в сейфе. А сейф…