Но — шалишь! — я точно знал, что ничего из её памяти не стёрто, что всё она прекрасно помнит. Всё, до самых мельчайших деталей. Просто нужно пробить блокировку. Пробьёшь, и всё всплывёт.
Я выбрал момент и, не меня разговорной интонации, сплёл заклинание вывода из забвения:
Холодок щекочет темя,
Мы с тобой срезаем время,
Понемногу тает звук,
Видишь дверь? Входи. Тук-тук.
Не помогло. То ли заклинание моё оказалось слабым, то ли вытеснение оказалось слишком глубоким. А, скорее всего, — и то, и другое вместе.
Тогда я решил раскачать подсознание Зои без применения магии. Двумя ударами десертной ложки по краю чашки отменил заклинание и стал пошлым образом девушку забалтывать. Пытаясь провести горемычную в тайники памяти окольными путями, я что-то говорил и говорил ей без умолка. Говорил и говорил. Говорил и говорил. Говорил и…
Но и нейро-лингвистические экзерсисы не достигли цели. Она слушала меня плохо. Почти совсем не слушала. Её зациклило на своём:
— Я любила его. Очень любила. Очень-очень. И он меня очень любил.
Меня всё это — и её упрямство, и собственная немочь — начинало злить. Ещё немного и я, пожалуй, стал бы играть в «плохого полицейского». Но тут произошло то, на что я так надеялся, но не чаял дождаться. Не прекращая перепевать на все лады это своё «любил-любила», девушка вдруг взяла висящий на груди золотой кулон, вытянула в мою сторону на длину цепочки и похвалилась:
— Эта Паша мне подарил. Правда, прелесть?
«Фу-у-у, мать моя Змея, наконец-то!» — облегчённо вздохнул я.
Присматривался к этому кулону я давно, с той самой секунды, как вошла Зоя в кабинет начальника службы безопасности. Штучка была основательной. Другого слова для этой золотой лодочки с человечком внутри и не подберёшь. Лет триста ей было, а то и все четыреста. И сочилась она Силой, как перезревшая олива маслом.
Присматриваться-то я присматривался, но первым заговорить об этой древней лодочке не мог. Никак не мог. Седьмое правило дракона гласит: «Ни при каких обстоятельствах не подталкивай непосвящённого к омуту сакральных знаний». Но теперь мои руки были развязаны.
— Да, красивая штучка, — делано восхитился я, не спуская глаз с этого украденного из старой могилы амулета. — И как давно Павел подарил вам этот кулон?
— Недавно, — ответила Зоя. — Из отпуска привёз. В подарок.
— А когда он из отпуска вернулся?
— Когда вернулся?..
Она задумалась.
«Ну-ну, девочка моя, вспоминай, как оно всё в тот день было, — мысленно упрашивал я её. — Помоги мне».
Но она даже не пыталась.
Больше того — сопротивлялась.
Такой крепкой блокировки я никогда раньше не встречал. Хотя, может, и встречал, но был во всеоружии и не заметил. А сейчас выходило вон как — нашла коса камень. Тупая на алмазный.